Почти 150 лет назад руководитель первой латышской Атмоды Кришьянис Валдемарс призвал обучать латышей русскому языку, чтобы… спасти их от ассимиляции. Удивлены? Однако в книге человека, чьим именем ныне названа ныне улица в центре Риги, была четкая и верная логика. А ассимиляция и эмиграция тысяч латышей несмотря на предупреждение Валдемара, все же произошли. Но через десятилетия, и добились своей цели ассимиляторы совсем не теми средствами, которых опасался талантливый латышский мыслитель.
Непомерная гордыня
Тревожно было образованным латышам в 60-е годы 19 века. Ведь даже глава латвийской лютеранской церкви суперинтендант Вальтер открыто призвал своих соотечественников: «Онемечиваете латышей!». Профессор Дерптского университета Карл Ширрен обосновывал исторические права немцев на землю Балтии. В педагогическом училище в Лифляндии выпускникам-латышам говорили: вы теперь ничем не отличаетесь от немцев, перед вами открыты все пути.
В этих условиях лидер младолатышей Кришьянис Валдемарс издал в России книгу: «Об учебных заведениях Прибалтийского края в отношении к русскому языку».
В книге латышский философ, политик и историк задался простым вопросом: почему немцы не онемечили латышей раньше? Ведь сотни лет местные бароны были полными хозяевами края. Кришьянис Валдемарс нашел ответ: «Дворянство… вовсе не думало о германизации… гордые бароны не хотели иметь ничего общего со своими рабами».
Валдемарс писал, что еще в 1830 году в Балтии существовало не более 10 школ для латышей и эстонцев, где детей обучали бы немецкому языку. В результате, знающих немецкий язык в Лифляндии, Эстляндии и Курляндии в середине 19 столетия было немного. А, к примеру, латышским владело подавляющее большинство населения Лифляндии и Курляндии.
Успехи Пруссии в деле объединения Германии и неуверенность остзейцев в своем будущем в Балтии изменили настроение балтийских немцев. Они захотели сделать Курляндию, Лифляндию и Эстляндию немецкоязычной землей. Какими же силами и средствами располагали ассимиляторы, и что им могли противопоставить младолатыши?
Насильно мил не будешь
Самым мощным средством ассимиляции латышей и эстонцев Валдемарс считал вовсе не немецкие гимназии, а немецкие вузы в Балтии – Дерптский университет и Рижский политехникум. Ведь из-за них немецкий становился языком всех интеллегентных людей, латыши усваивали научные термины не на родном языке, а на немецком. Латышский лидер писал, что немецкий язык приобрел «всеобщее значение преимущественно «вследствие того обстоятельства, что он сделался языком университетского преподавания». Автор книги обращал внимание на опыт Европы: Австрийская империя, завладев польским Краковом, не случайно изменила язык преподавания в Краковском университете – часть лекций стала читаться не на польском, а на государственном языке этой империи.
В Лифляндии и Курляндии работали немецкие гимназии, на латышский язык переводилось много немецких книг, в результате чего латыши испытывали сильное влияние немецкой культуры.
Что же предлагал противопоставить немецкому влиянию лидер первой латышской Атмоды? Он понимал, что горстке образованных латышей, вынужденных к тому же перебраться из Латвии в Санкт-Петербург, трудно было самостоятельно бороться с остзейскими немцами, имевшими деньги, власть, влияние и немалую численность. Кришьянис Валдемарс решил взять в союзники русский язык и Российскую империю! Он призывал российские власти открывать в Балтии русские начальные школы и гимназии, вводить стипендии для молодых, способных латышей, обучавшихся на русском языке, переводить на латышский язык книги русских писателей и научно-популярную литературу. По сути, не русские чиновники, а лидер первой латышской Атмоды разработал стройную концепцию пропаганды в Латвии русского языка и русской культуры. Он уверял, что «большая часть латышского и эстского народонаселения готова с величайшею охотою изучать русский язык и часто жалуются на то, что… нет ни одной школы, в которой можно было бы выучиться русскому языку».
Некоторые свои предложения Кришьянис Валдемарс сам же реализовал в жизнь. В книге «Об учебных заведениях Прибалтийского края в отношении к русскому языку» он писал: нужно издать латышско-русский словарь. Вскоре он сам такой словарь и составил.
… Массовой ассимиляции латышей не произошло ни в 60-е, ни в 70-е годы 19 столетия. И не только из-за российского противодействия планам остзейцев. Сработал принцип – насильно мил не будешь. Кришьянис Валдемарс привел такую статистику: по его данным из 100 тысяч латышей и эстов, свободно владевших немецким в 60-е годы 19 века, только 30 тысяч «могут быть причислены к немцам, 70 тысяч враждебно смотрят на немецкие стремления».
Вот, пожалуй, одна из главных причин неудачи планов тотального онемечивания. Видя результат, остзейцы сменили тактику.
Ставка на качество
В Санкт-Петербурге постепенно прислушались к рекомендациям Кришьяниса Валдемара. В Балтии стали открываться русские гимназии, пропагандировалась русская культура. Уже после смерти лидера первой латышской Атмоды власти Российской империи даже перегнули палку. И очень сильно: в 90-е годы 19 столетия не только в вузах, но и в латышских школах обучение перевели на русский, что вызвало огромное недовольство местного населения и стало одной из причин кровавой революции 1905 года в Латвии.
Но, странное дело, в Рижском политехническом институте преподавание шло на русском языке, на русский перевели школы (что вроде бы должно было способствовать русификации населения), а число немцев в Риге росло. Причем вовсе не за счет роста рождаемости. Побывавший в 1914 году в крупнейшем городе Лифляндии русский журналист Ренников приводил в своих публикациях конкретные случаи, когда латыши и русские меняли фамилии на немецкие, либо просто начинали считать себя немцами. Он писал, что даже старообрядец Иван начал именовать себя Иоганном.
Может быть, то были просто субъективные заметки, не отражавшие реальных тенденций? Ну, появились в Риге фон Арбузовы, что с того? Но мысли журналиста соответствовали цифрам статистики. Согласно которым численность немцев в Риге росла.
Как же так? Почему в школах и вузах шла русификация, а в жизни – германизация? Причем такими средствами, которые Валдемарс и представить себе не мог. В книге «В стране чудес» питерский журналист Ренников писал: «Для онемечивания немцы, конечно, не прибегают к резким приемам. Они стремятся создать такие условия, при которых все немецкое действительно кажется чрезвычайно притягательным и полезным».
Схема была проста: немцы имели в Риге прекрасные частные школы, хорошие газеты, отменные культурные общества, наконец, большинство в Рижской думе и в бизнесе. Получалось, если хочешь заниматься коммерцией – дружи с немцами, хочешь сделать карьеру в Рижском самоуправлении – стань похожим на немца, хочешь получить хорошее образование – учись в частной немецкой школе, а затем поезжай в какой-нибудь из знаменитых германских университетов…
Как сложилась судьба немцев русского и латышского происхождения? Когда немцы покидали Латвию, в Третий рейх отправилась и немалая часть онемеченных латвийцев. Как выразились бы сегодня, немцев латышского и русского происхождения. Скажете, повезло уехавшим? Не стоит завидовать. Ведь судьба «репатриантов» оказалась трагической. Заселяли их не на немецкой земле, а в Западной Польше (гитлеровцы планировали ее колонизировать). И если в конце 1939 года рижские немцы комфортно уплывали из родного города на удобных морских судах, то через пять лет и один месяц без всякого комфорта уходили из Западной Польши в Германию под пулями с котомкой в руках. Причем в пострадавшей от бомбежек Германии их, в сущности, никто не ждал. Так что «переход в немцы» не принес ассимилянтам счастья.
