У независимой Латвии был шанс появиться на 650 лет раньше. В 1261 году два великих человека – основатель Литвы князь Миндаугас и православный святой Александр Невский договорились о совместной борьбе против крестоносцев. Вся история Балтии могла бы оказаться иной, но вмешайся здесь роковая любовь и татары. Разыгравшиеся страсти достойны пера Шекспира.
Бизнес-проект епископа Альберта
Ныне известно: основание Риги было следствием не крестового похода, а бизнес-проекта. Историки знают даже конкретные имена германских купцов, давших епископу Альберту деньги на покупку солдат для похода на Восток. Город на Даугаве должен был стать мостом между Западом и Востоком, приносить выгоды бизнесу. Считаться с местным населением пришельцы собирались не больше, чем, к примеру, современные миллионеры-застройщики с точкой зрения жильцов окрестных домов.
Возникла Рига, Альберт подчинил себе Ливонию. У ливов, куршей, латгалов, земгалов, эстов не было сил для борьбы с закованными в броню мигрантами. Древнерусские князья весть о появлении немецких рыцарей в землях их давних данников встретили с неудовольствием. Начались русские походы в Ливонию и… довольно быстро закончились. Выяснилось, что существование немецкой Риги весьма выгодно купцам не только из Бремена и Любека, но также из Новгорода и Полоцка. Ведь приезжих с Руси уже ждали склады, наполненные товарами, добротные постоялые дворы и покупатели, платившие за привезенное славянскими купцами добро полновесными серебряными монетами. Причем без задержек, а частенько и с предоплатой. Мост между Западом и Востоком начал успешно функционировать.
Отклонение от проекта
Прошло всего лишь 50 лет после основания Риги и ситуация кардинально изменилась. Новые правители Ливонии оказались слишком самоуверенны. В результате в проекте произошли радикальные отклонения. Рыцарский орден, взявший вновь образованную страну под контроль, да и Папа Римский стали рассматривать Ливонию не как мост, а как плацдарм для завоевания новых земель на востоке и на юге. Началась экспансия. Основатель литовского государства князь Миндаунас (известный в древнерусских летописях как Миндовг) вынужден был принять католичество и пообещать ордену значительную часть литовских земель – Жемайтию.
Приступить к окатоличиванию и захвату новгородских земель рыцари решили с Карелии. Рижский архиепископ даже назначил каноника из Гамбурга Фридриха карельским епископом. Но Фридрих так и не смог приступить к своим обязанностям: два великих политика быстро поставили на место выбившихся из роли ливонцев.
Двойной удар
В 1260 году в Литве и в Курляндии началось антинемецкое восстание. Рыцари были наголову разбиты в битве при Сауле (Шяуляе). В 1261 году два старых политических конкурента – Миндаугас и Александр Невский (в то время – великий князь Владимирский) обо всем договорились. Два великих полководца решили: пора наступать на зарвавшихся ливонцев. Ордену пришлось забыть об экспансии и думать о том, как уцелеть. Александр и Миндагас решили нанести двойной удар по Вендену (Цесису) – именно этот город был столицей Ливонского ордена, здесь находилась резиденция великого магистра.
В старинной немецкой Рифмованной хронике так говорится о давних событиях:
«Король Миндовг повелел
По всей его земле,
Всех христиан хватать,
И часть их убивать.
Он также послов послал
К королю в русскую землю…»
Летом 1262 года Миндаугас привел под Венден большую рать. Но напрасно ждал он Александра Невского. А на то, чтобы в одиночку захватить мощную крепость, литовской армии не хватало сил. Миндаугас сумел лишь изрядно напугать немецких крестоносцев. Что же случилось на Руси? Летом 1262 года во Владимирской земле неожиданно вспыхнуло стихийное восстание против татарских сборщиков дани. Они были изгнаны из русских городов. Победа? Ничего подобного! Стране грозило страшное татарское нашествие. Александр Невский отправился не на Запад, а на Восток – уговаривать грозного хана Берке не идти набегом на Русь. Уговаривать пришлось почти год. В 1263 году, возвращаясь домой, Александр тяжело заболел и вскоре умер. Существует версия, что в Орде его отравили.
А поход русских дружинников в Ливонию все-таки состоялся. Только без Александра и не летом 1262 года, а осенью, когда Миндаугас уже вернулся в Литву. Новгородцы вместе с войсками подчиненного Миндаугусу князя Товтилла дошли до Дерпта (Тарту) и штурмом взяли один из крупнейших городов Ливонии. По Ливонской конфедерации был нанесен тяжелый удар.
Любовь зла
Миндаугас мог бы и в дальнейшем сохранять антиливонскую коалицию. В этом случае орден был бы обречен, а предки латышей и эстонцев освободились бы от немецкого ига. Если бы не трагическая гибель основателя литовского государства…
Он был обречен с того момента, как на поминках своей жены увидел ее младшую сестру Агну. Пожилой вдовец воспылал такой страстью, что тут же женился на молодой красавице. Гордого основателя литовского государства не смущало, что Агна к тому времени уже была замужем за данником Миндаугаса лихим князем Даумантасом (Довмонтом). Даумантас не простил такого насилия над своей семьей. Летом 1263 года триста его дружинников окружили усадьбу главы Литвы. Миндаугас и два его сына были убиты.
Для Литвы наступили смутные времена. Престол захватил участник заговора, племянник Миндаугаса Тройнат. Но вскоре его зарезали в бане бывшие слуги Миндаугаса. Князем стал младший сын Миндаугаса Войшелк. Третий по счету князь единой Литвы оказался славянофилом и православным! Дело в том, что по договоренности Миндаугаса с легендарным славянским князем Даниилом Галицким Войшелк в юности жил при дворе Даниила и некоторое время провел в монастыре. В итоге проникся православной верой настолько, что вскоре после прихода к власти навсегда ушел в монастырь, отрекшись от престола в пользу сына Даниила Галицкого Сварамира. Так литовским монархом стал православный, славянский князь. Трудно сказать, как сложилась бы судьба Литвы, если бы не безвременная кончина уроженца Галиции. Такое впечатление, что сама судьба решила: запятнанный кровью престол никому не будет приносить счастья.
Интеграция по-псковски
Русь потеряла своего союзника Миндаугаса, но приобрела святого Довмонта! Вскоре после своей мести Даумантас благоразумно решил покинуть Литву. Вместе с тремя сотнями дружинников и членами их семей Довмонт (так его звали на Руси) попросил в Пскове политического убежища. Год спустя псковское вече проголосовало за избрание храброго воина князем. Принявший православие литовец интегрировался очень быстро и уже через год по-славянски обратился перед боем к своей рати со словами: «Братья, мужи псковичи! Постоим же за святую церковь и за свое Отечество».
В написанном через много лет житии Довмонта о нем рассказываются просто чудеса. Например, как всего с 60 дружинниками он заманил 800 вторгшихся в Псковскую землю крестоносцев на камышовый остров, а затем поджег камыш и интервенты сгорели в огне. Довмонт женился вторым браком на внучке Александра Невского, жил долго, одержал ряд побед над вторгшимися в Псковскую землю врагами.
Православная церковь причислила Довмонта к лику святых. А в ХIХ веке его фигуру поместили на памятнике «Тысячелетие России» – князь Даумантас оказался одним из 109 персонажей российской истории, удостоенных подобной чести…
Остается добавить, что после смерти князя его сын Давид женился на дочери знаменитого князя Гедиминаса и уехал в Литву.
Но вернемся к делам ливонским. В 1268 году Довмонт участвовал в битве при Раквере, где дружины нескольких русских князей заставили отступить армию великого магистра Ливонского ордена. Тот решил взять реванш иным путем. Магистр отправил послание в Любек с просьбой прекратить торговлю Ганзы с Новгородом и в 1269 году стал навязывать новгородцам невыгодные условия мира. Новгородские купцы не знали, что и делать, но в 1270 магистр неожиданно согласился на составленный русскими проект мирного договора. Что же случилось? В 1270 году литовская армия вступила в Лифляндию и нанесла войскам ордена сокрушительное поражение. Ливонским немцам пришлось навсегда отбросить мечты о покорении Руси и Литвы и вернуться к первоначальному проекту.
