Рига – один из немногих городов мира, где лучшие дома веками имели собственные имена. И сегодня такие названия как дом Рейтерна или дворец Петра встречаются в латвийской прессе чаще, чем названия некоторых улиц столицы. Что же требовалось такого сделать их хозяевам, чтобы на столетия прославить свою фамилию?
«Летучий» голландец
Рижской улице Марсталю повезло – она начинается домом Рейтерна, а в конце ее разместился дом Данненштерна.
Сама биография фон Данненштерна свидетельствует о пользе… миграции. Поясню. В 17-м столетии в Риге проживало немало почтеннейших купцов – в городе с 20-тысячным населением Большая (купеческая) гильдия насчитывала 400 членов. Многие купеческие династии к этому времени уже веками вели в Риге оптовую торговлю, достойно осуществляя роль посредника между Западом и Востоком. Некоторые фамилии могут вызвать кое-какие ассоциации и у современного читателя. К примеру, фамилия старшины Большой гильдии второй половины 17-го столетия Ганса Витте. Он принадлежал к роду Витте, который выдвинул из своих рядов знаменитого потомка – главу правительства России начала 20-го столетия Сергея Витте. Или семейство Беркли оф Толли, предков знаменитого полководца Барклая-де-Толли. Георг фон Дунтен – дед знаменитой Якобины фон Дунтен, которая в середине 18-го столетия стала женой легендарного барона Мюнхгаузена.
Итак, недостатка в купцах – как именитых, так и не очень – в Риге не было. Тем не менее, когда сюда прибыл расторопный коммерсант из Амстердама Эрнст Метсуэ, никто не стал отказывать ему в престижном звании гражданина города. В 1673 году Эрнст стал рижским бюргером, а через 20 лет – богатейшим налогоплательщикам. Серебряные монеты, которые он уплатил в 1694-м году только в виде акцизных сборов весили, в совокупности, более ста килограммов Деятельный голландец, стал воистину «летучим». Он успел сделать карьеру и на государственной службе. Коммерсант стал в Риге комиссаром по интендантским делам шведского короля. Но дело даже не в должности. Голландец служил Швеции так хорошо, что Карл ХII в начале 18-го столетия пожаловал ему дворянство. После чего Метсуэ сменил фамилию и стал фон Данненштерном.
А несколькими годами раньше – в 1696-м году – именно он построил для себя огромный дом, о котором мы упомянули выше. На первом этаже находились контора и большой зал для приемов и банкетов, на втором – его личные апартаменты, а на третьем размещался склад с товарами. Одного этажа для хранения товаров Мэтсуэ, конечно же, не хватало, но он благоразумно построил и чердак высотой в 16 метров, также служивший складом.
Предок российского министра
Дом Рейтерна, пожалуй, известен рижанам даже больше, чем дом Данненштерна. Именно здесь уже много лет проходят всевозможные выставки, презентации, вечера. Неделю назад посольство России провело в нем церемонию награждения лауреатов конкурса «Янтарное перо-2006». Автор этих строк обратил внимание на то, что на церемонии чуть ли ни сотня собравшихся журналистов, редакторов, дипломатов легко уместились всего в одном зале на втором этаже. Зачем же понадобились купцу Иоганну Рейтерну столь большие хоромы? Оказывается, они и не были первоначально такими огромными! Дело в том, что в 1890 году здание перестроил знаменитый рижский архитектор Фелско. Была надстроена тыльная часть, к дому на Марсталю, 2 присоединили здание на Марсталю, 4.
Впрочем, и в 1685-м году строение казалось современникам огромным. Ведь лучший строительный мастер Риги Руперт Бинденшау возвел здание в три этажа. На первом разместилась фирма хозяина дома, на втором – апартаменты, на третьем – жили менеджеры Иоганна Рейтерна. 12-метровый чердак, был приспособлен под склад. Не стоит удивляться тому, что рижские купцы того времени хранили товары не в подвалах, а на чердаках. Они помнили, что живут в опасном месте – во время наводнения Даугава могла запросто залить город и затопить подвалы. На чердаке же все богатства (порой, товары рижского купца стоили больше тонны серебра), были в относительной безопасности. Причем на каждом чердаке имелся своего рода грузовой лифт: на блок наматывался трос и несколько человек, вращая блок, поднимали или опускали надетый на крюк троса мешок. Простенько, но со вкусом. И за не существовавшую тогда электроэнергию платить не надо.
Но чем же был известен купец-мигрант Иоганн Рейтерн? Он приехал в Ригу во второй половине 17-го столетия из немецкого города Любека и быстро разбогател, занимаясь оптовой торговлей. Ездил в роскошной карете, стал членом магистрата, старейшиной Большой гильдии. Есть версия, что этот талантливый коммерсант даже ссужал деньгами шведского короля.
Кстати, приезжий из Любека старательно демонстрировал местный патриотизм. Рига в то время была шведским городом и «новый рижанин» велел изобразить на своем доме льва, побеждающего медведя (имелись в виду шведский лев и русский медведь). А вот потомки богатейшего рижского купца стали… патриотами России. Среди них встречаются офицеры и генералы российской армии. Один из Рейтернов стал во второй половине известным государственным деятелем – неплохим министром финансов Российской Империи.
Кстати, если размер и интерьер здания менялись, то великолепный фасад остался таким, каким построил его главный строитель Риги второй половины 17-го столетия Руперт Бинденшау. Любуйтесь!
Царская улица
Талантливый голландец Эрнст Метсуэ хорошо жил не только при шведском короле, но и при русском царе. Петр Великий ценил его, сделал начальником рижской гавани. Случалось, заходил к Эрнсту в гости. Беседы руский царь вел на голландском языке. Говорили о планах развития морской торговли, о строительстве в городе новой верфи… Насчет «заходил в гости» – не удивляйтесь. Идти царю Петру Алексеевичу от своего дворца до дома Данненштерна надо было всего несколько минут.
Царь так часто приезжал в Ригу и столь подолгу жил в ней, что его, пожалуй, можно было назвать не только петербуржцем, но и рижанином. Магистрат, видимо, быстро осознал выгоды от пребывания в городе первого российского императора и подарил ему бесхозный дом неподалеку от Новых ворот. Государь перестроил его, превратив в дворец. На втором этаже здания были устроены огромные, почти во всю стену окна, из которых можно было видеть городские укрепления, порт, корабли на Даугаве… Большие деревянные чурбачки подпирали ножки кровати. Государь и его супруга могли обозревать прекрасную панораму, не вставая с постели. Кстати, эти подпорки для кровати государь выпилил сам. По его приказу перед дворцом посадили красивые деревья.
Улицу, на которой жил Петр Великий, рижане стали называть Дворцовой (и поныне она – улица Паласта). Замечу, кстати, что ни одна историческая личность не увековечена в столице Латвии как первый российский император. Помимо дворца Петра и улицы Паласта в Риге имеются микрорайон Петерсала и улица Петерсалас, основанный Петром Великим прекрасный парк, большой портрет царя висит в доме Черноголовых. На таком фоне дискуссии о памятнике Петру удивляют: отсутствие памятника не помогает скрыть следы его пребывания в Риге.
Остается добавить, что появление на свет самых известных «именных» домов Риги косвенно связано с Россией. Метсуэ-Данненштерн экспортировал на Запад не только латвийский лес, но и российскую пеньку. Выгоды от торговли Риги с Востоком ощущал и купец Рейтерн, а дворец Петра был перестроен на российские деньги… Если бы старая Рига могла говорить, она была бы способна многое рассказать о пользе хороших отношений с Россией.
