провела весь XVII век лифляндская элита. Искала на Западе, нашла на Востоке…
«Пора пить!» – категорически заявляли рижане, когда наступали февральские морозы. Такую практику они ввели три-четыре века назад. В Дом Черноголовых завозились более ста бочек пива и хмельного меда. Две недели здесь пировали все сколько-нибудь уважаемые в Риге люди. И горе трезвенникам: эльтерман (НАДО РАСШИФРОВАТЬ!) -старейшина – грозно предупреждал, что никто не имеет права уйти с банкета, пока не кончилось пиво. Пока рижане опустошали бочки, в городе происходили другие важные дела: плелись интриги, велись тайные переговоры. А иногда даже доходило до измены родине…
С чем были связаны такие страсти?
Весь XVII век лифляндская элита подыскивала себе на Западе хозяина. Но каждый новый господин начинал передел собственности, чтобы обобрать лифляндцев до нитки. В 1601 году дворянское собрание жаловалось шведам: «Спасите от польского короля-грабителя!». Шведы оказали интернациональную помощь, отобрав Лифляндию и Ригу у Польши. Через сто лет предводитель лифляндского дворянства умолял польского короля Августа Сильного: «Спасите! Шведы нас грабят!». Наконец, Лифляндия стала частью Российской империи. И выяснилось, что Петр Великий ведет себя вполне цивилизованно, подданных не грабит, в общем, устраивает и рижский магистрат, и дворянский ландтаг. Поиски хозяина прекратились.
Конец независимости
Веками земли Ливонского ордена сосуществовали рядом с Русью. В XVI столетии ливонцы стали чересчур самоуверенны, перестали уважать восточного соседа. Они стали ущемлять русскоязычное население. Закрыли в Риге и Таллине православные храмы, ликвидировали русские кварталы. Ливония мешала сотрудничеству Москвы с Западом, не пропуская на Русь германских мастеров. Пока происходил этот беспредел, на Руси рос мальчик Иван, известный историкам как царь Иван IV. Мальчик вырос и строго призвал ливонцев к порядку. А когда те не услышали, то послал им кнут как символ исправления и пояснил: «Бог посылает во мне вам мстителя…». Неуплата ливонцами древней дани стала поводом для войны.
В феврале 1559 года праздник в Доме Черноголовых был омрачен подсчетом рижанами убытков. К тому времени русская армия не только захватила Нарву и Дерпт, но и вошла в Лифляндию, после чего рижский магистрат велел в интересах обороны города сжечь рижские предместья.
Конфликт с Москвой вынудил ливонцев искать защиту на Западе. В феврале 1561 года под звон бокалов рижский архиепископ подписал договор о том, что ливонские земли становятся частью восточноевропейской федерации с центром в Варшаве, именовавшейся Речью Посполитой. 5 марта такой же договор подписал последний магистр Ливонского ордена. В тот же день магистр и все его рыцари объявили о своем выходе из состава Ливонского ордена, который, естественно, приказал долго жить.
Первый крик о помощи
Ливонцы успокаивали себя: «Теперь будем жить как в Европе, а польский король защитит нас от московских варваров». Но как только кончилась Ливонская война, выяснилось, что бояться надо не московитов, а самого польского короля. Впервые в истории Риги ее транзитная торговля была обложена налогом в госказну. А чтобы рижане поняли, кто в городе хозяин, польский король Стефан Баторий разместил в лютеранской Риге иезуитов. Его величество открыто провозгласил, что Ливония является его военной добычей.
Рижане подняли мятеж и направили послов в ранее ненавистную им Москву договариваться о переходе города под власть России. Однако русские, только закончив 25-летнюю Ливонскую войну, не собирались начинать новую. Мятеж рижан был подавлен, главарей бунта казнили.
В 1582 король Стефан Баторий начал так называемую редукцию (а по сути, конфискацию) лифляндских имений. Если дворянин не мог доказать свое право на поместье документально, то оно отходило королю. И что было делать старинным родам, у которых старинные грамоты на владение истлели еще за сто лет до редукции?
В 1590 году новый польский король – Сигизмунд III – cоздал специальную комиссию, чтобы выяснить, сколько имений и крестьян уже принадлежат ему в Лифляндии и Инфлянтии (Латгалии).
В феврале 1600 года между Ригой и Москвой вновь велись тайные переговоры. А в феврале 1601 года произошло важное событие в истории Латвии. Десятки лифляндских дворян направили письмо правителю Швеции герцогу Карлу с призывом «освободить эту измученную землю от польского и иезуитского ига». Дворяне жаловались, что «поляки изгнали их из имений и заставили пережить большие унижения и издевательства».
Ужасная помощь
Призыв был направлен весьма своевременно. Речь Посполитая и Швеция находились в состоянии войны и войска герцога Карла вторглись в польскую Лифляндию. Из лифляндских дворян создавали особые подразделения в составе шведской армии.
Шведская помощь дорого обошлась латышскому народу. Из-за неурожая в стране царил голод, а шведские и польские солдаты во время войны стали забирать у крестьян последнее. Пожалуй, никогда за всю свою историю Латвия не переживала столь жутких времен. Люди массово умирали от голода и болезней. Было даже зафиксировано свыше ста случаев людоедства.
Полякам удалось отбить Лифляндию, но какой ценой! В 1610 году венденский (цесисский) епископ свидетельствовал: «Положение дел в Ливонии настолько жалкое, что размеры опустошений превосходят все слезы. Все замки и когда-то обширные поместья теперь разорены… Из многочисленного населения немногие остались в живых».
В 1621 году знаменитый шведский король Густав Адольф воспользовался тем, что армия Речи Посполитой была занята польско-турецкой войной, и осадил Ригу. Он пригрозил превратить город в груду развалин, если тот не сдастся. Вскоре Рига и Лифляндия попали под власть Стокгольма.
За что боролись?
Итак, лифляндцы стали жить в цивилизованной Швеции. Густав Адольф повысил налоги на транзитную торговлю и стал забирать у горожан еще больше денег, чем поляки. А в 1680 году шведский король Карл XI велел начать в Лифляндии… редукцию имений. Так как с 1582 по 1680 год старые грамоты еще более истлели, потомкам ливонских рыцарей пришлось совсем туго. Вскоре король завладел уже 80 процентами всех лифляндских земель. И что примечательно: хотя в самой Швеции крепостного права не было, шведский король не отменил его в Лифляндии. Он просто стал собственником 80 процентов местных крестьян, прекратившись в крупнейшего рабовладельца Европы. Такие вот «добрые шведские времена».
Естественно, лифляндцы возмущались. Предводитель дворянства Иоганн Рейнгольд Паткуль отправился в Стокгольм жаловаться. Кому? Да Карлу XI, естественно, – больше в Швеции жаловаться было некому. Король жалобу на самого себя отверг, а Паткуля приговорил к смертной казни. Тот сумел бежать и стал искать, кому в Европе можно пожаловаться на шведов.
Паткуля оказался готов выслушать… король Речи Посполитой Август Сильный. Он тоже не прочь был оказать лифляндцам интернациональную помощь. Король (он же по совместительству курфюрст Саксонии) заключил союз с Данией и стал готовиться к войне. Тем временем деятельный Паткуль уговорил помочь Польше вернуть оккупированные Швецией территории в Лифляндии Петра I. За это царю были обещаны исконно русские земли в устье Невы, которые в XVII веке шведы отняли у России.
Судьба Риги могла решиться в феврале 1700 года. Рижане, естественно, опять пили в Доме Черноголовых, а к городу в это время скрытно подходила саксонская армия. Однако шведский генерал-губернатор Эрих Дальберг проявил бдительность и не дал захватить город внезапным ударом. А через год Карл XII разбил под Ригой на лугах Спилве армию Августа Сильного. Вскоре после этого предводитель лифляндского дворянства Иоганн Рейнгольд Паткуль перешел на службу к царю Петру и получил от него чин генерал-майора.
В 1710 году русские войска заняли Ригу и стали контролировать всю Лифляндию. Новый властитель лифляндской элите очень нравился. Он не проводил никаких редукций, вернул имения законным собственникам, налоги собирал умеренно. К тому же он был весьма демократичен. Бывая в Риге, мог запросто зайти к горожанину в гости выпить рюмку водки или поиграть в бильярд. Царь подарил городу торговые корабли и велел построить крупный парк. Рижане поняли: они дождались доброго царя. В Лифляндии наступила политическая стабильность…
