К Илге ОЗИШ, депутату от ЗаПЧЕЛ Рижской думы прошлого созыва, ныне члену ревизионной комиссии думы и активисту Латвийского комитета по правам человека, уже почти десять лет потоком идут люди со своими бедами. Илга помогает им, чем может, и тщательно хранит для потомства этот скорбный мартиролог, свидетельства страданий ни в чем не повинных людей. Она называет его новыми репрессиями – времен независимой Латвии.
Это всего четыре из тысяч трагических историй. Рассказывая их, Илга все повторяет: не падайте духом и читайте, читайте – вникайте в законы, борясь за свои законные права.
Как «не понравиться» чиновнику
У нас есть Закон «О социальной безопасности», закон, не спорю, хороший. К нему приняты правила Кабинета министров «О порядке предоставления социальной помощи» и различные положения, например, «О статусе малоимущего» и другие. Но есть практика этого дела, довольно далекая от теории. По крайней мере, такое впечатление у меня сложилось на основе личного опыта. Чиновники привыкли, что к ним приходят и просят, а если человек проявляет знание каких-то законов, это социальной службе, мягко говоря, не нравится. Но в любом случае нужно прочитывать, что ты подписываешь. Например, к Правилам КМ прилагается образец Декларации о доходах, которую человек заполняет, и в конце ее есть фраза: «Я предупрежден об ответственности за предоставление ложных сведений». Требование понятное, но из него не следует, что оно дает кому-то право следить за человеком. А была такая слежка… Вот конкретный случай.
Чтобы не платить выходное пособие сотруднице, фирма организовала языковую проверку, и молодую женщину уволили за незнание госязыка. Четыре года она стоит на учете в Службе занятости, регулярно отмечается, ходит на все социальные работы, но работу, соответствующую ее высшему образованию, ей предоставить не могут, а на лишь бы какую она не идет. Конечно, она изрядно надоела и службе занятости, и социальной службе. К тому же эту женщину возмутили некоторые формулировки в Декларации, которые, как она посчитала, поощряют вмешательство в ее частную жизнь. С нее упорно требовали всякие справки – условно говоря, докажи, что у тебя нет любовника, который тебя содержит. Женщина одна воспитывает дочку. Наше знакомство началось как раз с момента, когда социальная служба натравила на нее инспектора полиции. Составили акт, что она не занимается ребенком, передали административной комиссии. Я к ней приехала одновременно с комиссией Сиротского суда. Понятно, что условия в доме не «по евростандарту»: маленькая кухня, через нее вход в комнату, комната загружена мебелью и вещами. Но это не значит, что она не смотрит за ребенком. Она тогда водила девочку в детский сад, потом в подготовительный класс престижной школы. Не обнаружив ничего криминального, полиция записала в акте, что на кухне развешаны веревки для просушки белья. И на этом основании Административная комиссия вынесла предупреждение! Женщина оспорила его в районном суде, суд выиграла. Но когда дочка пошла в школу, социальный работник пришел и туда, выясняя, приводит девочку в школу мама или привозит дядя на «Мерседесе».
Чем я могла помочь? Думаю, именно после того, как мы подготовили письмо в Бюро по правам человека, социальные службы перестали наконец упорно разыскивать вероятных «спонсоров» этой женщины. Кроме того, знание законодательства позволило потребовать конкретной помощи, в денежном выражении, – на оплату детского садика и всего, что положено по закону. Даже дрова ей теперь привозят, не сваливая куда ни попадя, а по запросу – по два мешка брикетов.
ВОПРОС: Но что-то было изначально неверным в поведении вашей подопечной, коль скоро так разгневались на нее социальные работники?
ОТВЕТ: Отвечу вопросом на вопрос: а кому, скажите, понравится, когда человек с редкостным упорством борется за свои права, ни на йоту не прогибаясь перед чиновниками? Вас удовлетворил ответ?..
«Veеl ne nomira? ну хай живэ…»
Другую мою подопечную по состоянию здоровья поспешили быстро-быстро спровадить на пенсию в день, когда ей исполнилось 55 лет. В результате несколько лет она жила на пенсию в 23 лата. К тому же в свое время она пострадала в автокатастрофе, перенесла операцию на поджелудочной железе, «заработала» осложнения на позвоночник. Необходимые лекарства и процедуры социальная служба оплачивать отказывалась: во-первых, потому, что «они не попадают в список компенсируемых медикаментов», а во вторых, «ваше заболевание не представляет угрозу для жизни». Она гражданка Украины, а между нашими странами существует соглашение, по которому Латвия гарантирует достойное содержание украинских граждан, постоянно проживающих на ее территории. Однако женщина ходила, писала бессчетные заявления с просьбой о помощи, унижалась, а социальная служба, вместо того, чтобы помогать регулярно, ну хотя бы понемножку, доводила человека до стрессового состояния. К сожалению, этот случай не единственный.
ВОПРОС: Что это за соглашение между Латвией и Украиной? Есть ли аналогичные договоры с другими странами, в частности, с Россией?
ОТВЕТ: По этому соглашению, если общий размер пенсии не достигает установленного в республике минимального размера, сторона, в данном случае Латвия, должна возместить недостающее то ли в виде социальной помощи, то ли увеличив пенсию. Соглашение хорошее, беда только в том, что добиться его выполнения крайне сложно. Требуются десятки справок – что ты живешь одна, что ты больна, что нигде не работешь и т.п. Но хорошо уже то, что стаж на Украине зачитывается в общий трудовой стаж. Аналогичного договора с Россией, к сожалению, нет, хотя дискуссии на эту тему ведутся годами.
Из детского дома – за решетку
Больше года я занималась женщиной, ребенка которой, младшего из ее четверых детей, забрали в детский дом. Под предлогом, что она не в состоянии его содержать. Старший ее сын вырос в детском доме, а выйдя «на свободу» попал в лапы наркодилеров, был осужден. Двое других содержались в приюте. Мать умоляла, чтобы ей оставили младшенького… Будь эта женщина пьяницей, я бы за нее не хлопотала. Но она работала, просто выбивалась из последних сил, чтобы что-то заработать. По ночам чистила овощи, по 12 часов кряду, – я видела, с какими руками она приходила ко мне на прием. Устраивалась на работу в сеть «народных» супермаркетов. Там ей платили только за половину проработанного времен, поскольку существует такая практика – брать на работу наших «на все согласных негров», без «аплиецибы». Но, согласитесь, дикая история: государству оказалось проще отобрать у матери ребенка, нежели предоставить ей социальную помощь. Однажды, правда, ей «помогли» самосвалом дров. Но у той женщины квартирка с печным отоплением, дровяной сарай сгорел, в подвале потолки рушатся. Машину разгрузили прямо во дворе. Часть дров она перетаскала в комнату, часть – в шкафчик на лестнице, а остальное благополучно разворовали.
ВОПРОС: Сколько стоит содержание детей в приюте или в детском доме? Нельзя ли было эти деньги передать матери на содержание собственного ребенка? Детский дом ведь никогда не заменит ребенку матери.
ОТВЕТ: Если память мне не изменяет, на содержание ребенка в детском доме, расположенном где-нибудь в провинции, выделяется 7-8 латов в сутки. За месяц, как вы понимаете, набегает изрядная сумма. Если хотя бы половину ее выплачивали матери в качестве пособия на ребенка, проблема была бы решена. И не пришлось бы нам с этой мамой отправляться, чтобы навестить ребенка, далеко-далеко, за Руену, куда и автобусы-то не доходят. Но на наше предложение увеличить детское пособие нам глубокомысленно отвечают, что-де и регионы надо поддерживать, дабы не зачахли вконец, что и там нужны рабочие места. Вы понимате, что происходит? Судьба частного, отдельного человека попадает в жернова «государственных интересов», понятых весьма своеобразно.
«Преумножай доверие к родному государству»
Одна моя клиентка из Латгальского предместья была выселена из квартиры в хозяйском доме. Ее сыну под 40, у него электротехническое образование, ходил даже в море, но в новой жизни найти себя не сумел. В результате тотальная депрессия…. Мать в свои 78 лет еще работала, и, благодаря ей, доход на двоих оказался латов на пять больше, чем положено для получения статуса малообеспеченного, стало быть, и нет права встать на очередь для получения социального жилья. А жили они 30 лет в квартире ныне денационализированного дома. Никаких долгов по квартплате не было. Мать и сына выселили потому, что сменился хозяин. Прежняя хозяйка заключала договор об аренде на год, предположительно – с последующим продлением. Новый домохозяин воспользовался этим «предположительно» и через суд стал избавляться от жильцов. При выселении все имущество, нажитое за 30 лет жизни в этой квартире, фактически выбросили на улицу. Судебный исполнитель явился, когда женщина была на работе, причем никаких предупреждений жильцы ее не получили. Об этом позаботился новый домохозяин, фактически перекупщик, печально известный чуть ли не всей Риге. Вещи, оценив их в 104 лата, вывезли на какой-то склад того же хозяина-перекупщика. А за выселение женщина должна была заплатить судебному исполнителю еще и 200 с лишним латов.
Сын тогда жил где-то в провинции, работал фактически батраком, поэтому потерял рижскую прописку. Когда он вернулся в город, оказалось, что на на учет в биржу труда он уже стать не может, потому что «не является рижанином». А без статуса безработного социальная помощь вообще не предоставляется. И уже два года женщина мыкается по кроватным местам, платя за них по 50 латов.
ВОПРОС: Людей выселили без долгов за квартиру, только потому, что они «не пришлись» новому хозяину. Им что, государство вообще не должно предложить никакой крыши над головой?
ОТВЕТ: Сейчас изменено положение, по нему и из хозяйских домов можно претендовать на постановку в очередь на новое жилье. Но на эту бабушку новое постановление не распространяется, поскольку ее суд был раньше. Теперь им с сыном на двоих предлагают какую-то «бросовую» однокомнатную квартиру, как и тем, кто выселен за долги. Сейчас я собираюсь подавать это дело в Административный суд.
Вообще же я бы хотела напомнить, что есть такая инструкция – «Инструкция поведения должностных лиц», подготовленная Кабинетом министров. И в ней есть чУдная фраза: «Чиновник ведет себя так, чтобы преумножать доверие человека к латвийскому государству». Блажен, кто верует…
