(1934 – 2006)
Его называли «вторым чувашским космонавтом», поскольку первым был также уроженец Чувашии Андриян Николаев. Он был одним из лидеров советского авангардного искусства 1960-1970-х годов и создателем русского поэтического сюрреализма. Внес огромный вклад в популяризацию чувашской поэзии и чувашской культуры в мире. Геннадий Лисин (это настоящая фамилия поэта) в конце 50-х – студент Литературного института. С юных лет писал стихи на чувашском языке, в 1953 году поступил в Литературный институт имени Горького, где занимался в творческом семинаре Михаила Светлова. Сближение с Борисом Пастернаком привлекло к Айги внимание советских спецслужб, под давлением которых он был в 1958 году отчислен из института «за написание враждебной книги стихов, подрывающей основы метода социалистического реализма».
С 1960 года, по совету Пастернака, начал писать по-русски, занимаясь сначала переводами собственных стихов на русский язык, а затем также переводами русских поэтов на чувашский (например, перевод поэмы «Василий Теркин» Александра Твардовского). Геннадий Айги выпустил около десятка стихотворных книг на чувашском языке, антологию французской поэзии в переводе на чувашский (премия Французской Академии). Русские стихи Айги с 70-х годов переводятся на все основные европейские языки, хотя в России первая книга русских стихов Айги появляется только в 1991 году.
Новаторское творчество Айги явно выбивается из контекста русской литературы 1960–1990-х годов. Роман Якобсон назвал его «экстраординарным поэтом современного русского авангарда». Именно Айги в современной поэзии представляет не модернистское и не постмодернистское, а собственно авангардное начало (еще одним носителем которого является Виктор Соснора – один из героев нашей рубрики). Своими творческими предшественниками Айги считает Велимира Хлебникова, Владимира Маяковского, пробудивших в нем стремление «предельно заострять поэтический язык». Литературовед Юрий Тынянов предсказывал для русской поэзии переход к верлибру еще в середине 20-х годов. В поэзии Айги этот переход осуществился очень органично.
Отъезд
Забудутся ссоры,
отъезды, письма.
Мы умрем, и останется
тоска людей
по еле чувствуемому следу
какой-то волны, ушедшей
из их снов, из их слуха,
из их усталости.
По следу того,
что когда-то называлось
нами.
И зачем обижаться
на жизнь, на людей, на тебя, на себя,
когда уйдем
от людей мы вместе,
одной волной,
когда не снега и не рельсы, а музыка
будет мерить пространство
между нашими
могилами.
1958
