«За тех, кто в море!» За праздничным столом средневековой Риги еще мог звучать такой тост. Тогда у горожан был свой флот. Но с течением времени в Рижский порт все чаще стали заходить корабли под иностранным флагом. Несмотря на хорошие традиции мореходства, Латвия не смогла стать в эпоху великих географических открытий второй Голландией и, соответственно, не попала в 17-18 веках в число наиболее развитых стран мира. Почему?
Вдали от Риги
143 года назад – 23 ноября 1862 года в Айнажи появилась знаменитая мореходная школа. Она была создана на волне первой Атмоды по инициативе выдающегося латышского политического лидера Кришьяниса Валдемара. Тогда же он призвал зажиточных латышей строить корабли. Дело в том, что на пароходах тогда плавали американцы, англичане, французы, голландцы, а латышским коммерсантам поначалу хватало денег лишь на парусники. Но даже на них латвийские моряки смело выходили в море и благополучно возвращались к родным берегам.
Итак, начало возрождению латвийского мореходства было положено. Но почему его вообще пришлось возрождать? И отчего знаменитая мореходная школа создавалась так далеко от главного порта Латвии – рижского? Автор приступает к грустной истории о том, как общественное устройство Риги погубило мореходство.
Под черным флагом
А начиналось все очень красиво. В 1282 году Рига вступила в Ганзейский союз и вместе с другими городами этой организации стала господствовать в Балтийском море. Уже в первое столетие после основания города у Риги появляется свой торговый флот. «В эпоху Ганзы рижское купечество вело морскую торговлю исключительно на своих судах, постройка которых производилась под тщательным общественным надзором, дабы плавающие под рижскими флагами суда доставляли честь городу». Это цитата из книги «Отечество наше» (19 век), рассказывающая о строительстве рижских кораблей в Средние века. Конечно, автор книги допустил преувеличение (в Рижский порт приходили корабли и из других городов), но что во времена Ганзы в Риге строились хорошие морские суда – факт очевидный. Несомненно и то, что суда под черным флагом пользовались уважением в Европе. Почему под черным? Уже в 13-м столетии гамбургское морское право определило – рижский флаг должен иметь белый крест. И рижане решили, что такой крест хорошо виден на черном фоне. (Бело-голубой флаг появился у Риги лишь в 17-м веке).
Жили в те времена в Риге люди разных национальностей: немцы, ливы, латыши. Исследования современных ученых показывают, что в 14-15 веках в Риге проживало немало русских. Несомненно, они участвовали в морской торговле. Известно, к примеру, о том, как рижский купец Тимофей плавал по торговым делам в Германию.
Воинственные рижане
Первые горожане отнюдь не были людьми робкими. Вместе с основателем Риги и Ливонии епископом Альбертом они участвовали в походах по покорению язычников. Причем, отнюдь не бескорыстно: за свое участие в военных кампаниях горожане требовали земель и добычи. Довольно быстро они завладели обширными территориями под Ригой, а местные крестьяне стали крепостными города. Кстати, завоеванные земли принадлежат Риге и поныне: город разросся и покоренные территории стали его окраинами.
Были среди горожан и лихие пираты. Они не только захватывали чужие суда, но и совершали набеги на побережье. В старинной хронике Германа Вартбурга рассказывается о походе рижских пиратов на остров Эзель (Сааремаа) в1309 году. В один из летних дней в местном городке Киликунде увидели приближающийся корабль. Поначалу даже обрадовались – торговец плывет! Но на берег быстро сошли вооруженные люди. Захватив городок, они проворно стали грузить на корабль ценную утварь, изделия из серебра…
Этот набег, несомненно, был лишь одним из многих походов рижских пиратов. А стал он знаменитым и вошел в историческую хронику лишь потому, что на сей раз дело получило широкую огласку, и разбираться в действиях рижан пришлось самому Папе Римскому.
Но пиратство, как и, к примеру, ремесло, все же были для Риги второстепенными промыслами. Город жил прежде всего морской торговлей и являлся для Западной Европы воротами на восток. С каждым годом по Даугаве в Ригу везли все больше льна, пеньки (ценного сырья для корабельных канатов), меда, воска, мехов…
Зарабатывали… на гражданстве
Но странное дело: чем больше везли в Ригу товаров, тем меньшую роль играл в морской торговле рижский флот. В середине 17-го столетия, когда город находился под властью Швеции, королева Христина буквально уговаривала рижан строить корабли для «сохранения в руках и развития торговли». Шведская королева даже снизила налоги для тех, кто перевозил товары на судах своих подданных (то есть на кораблях рижан же). Однако рижские купцы, располагая лишь дюжиной кораблей, не стремились развивать мореплавание. Хотя в Вентспилсе в то время работала судоверфь, герцогство Курляндское в те годы владело колониями в Африке и Америке, а вот купцы крупнейшего города Латвии предпочитали сидеть на берегу.
Быть может, Риге по каким-либо причинам было трудно строить морские суда? Отнюдь нет. В том же 17-м столетии на острове Кундзиньсала работала верфь, которая выполняла заказы для шведского военного флота.
Проблема заключалась в том, что рижские купцы зарабатывали не на мореходстве, а на… гражданстве. Еще в 14-м столетии действовал закон, запрещавший торговлю гостя с гостем. То есть прибывший в Ригу русский или белорусский торговец не имел права торговать с западным купцом. Он обязан был продать товар рижскому бюргеру (гражданину города), а тот перепродавал его приезжему с Запада, но уже по более высокой цене. Нередко таким образом в один день делались целые состояния. Естественно, рижское гражданство ценилось. И, разумеется, его предоставляли далеко не всем. Претендент на него должен был доказать, что происходит от свободных родителей (то есть не является сыном латышского крепостного). Многие латыши и ливы не относились к бюргерам, а богатые граждане как сыр в масле катались.
Пока товарооборот был невелик, разделение на граждан и неграждан не сильно влияло на морскую торговлю. Но в 17-м веке в Рижский порт за год прибывали уже сотни кораблей. Чтобы перевозить грузы только на местных судах потребовались бы тысячи моряков. Вместе с семьями они бы удвоили население Риги, а вместе с кораблестроителями – утроили. Столь крупный город несомненно мог повлиять на уровень жизни и образования всей Латвии, сделал бы Ригу более европейской. Однако это могло вызвать массовое бегство латышских крепостных крестьян в Ригу, что, конечно, не обрадовало бы видземское и курземское дворянство. Мало того, сама Рига стала бы намного более латышской, что уже не устраивало рижских немецких купцов. К тому же, тысячи моряков могли тогда претендовать на статус бюргера. Немецкие граждане города утратили бы свое преимущество. Руководствуясь всеми этими соображениями, немецкие купцы поэтому и предпочитали делать деньги на своем привилегированном положении. Напрасно шведский коммерц-директор в Лифляндии Иоганн фон Вейденхайн призывал к свободе торговли. Никакой реакции. В логике купцам не откажешь: зачем отправлять свои корабли в бурное море с риском потерять в шторм и суда и товары, если есть возможность получать деньги, сидя на берегу, и притом без всякого риска. Как не понимают этого чудаковатые шведы? А королева и ее чиновник, в свою очередь, не могли понять, как могут рижане отказываться от возможности сделать Ригу одним из самых богатых городов Европы.
Вот краткое резюме о ситуации с мореходством в упоминавшейся уже книге «Отечество наше»: «Судостроение в Риге начало постепенно прекращаться и в первых годах текущего (ХIХ в. А.Г.) столетия у нее оставались только несколько береговых судов и два судна для морской торговли». Через несколько десятилетий Кришьянис Валдемарс и его единомышленники начали, по сути, с нуля. Им удалось возродить мореходство, но шанс преобразовать Латвию был у тому времени уже упущен.
