Марис Зандерс, редактор журнала Nedēļa, регулярно выступающий на Radio SWH, задался вопросом, нужны ли Латвии протестные выступления. Вот его точка зрения.
Учителя, медики в пикетах, жители Бауски блокируют движение… и — «текст» от правительства — мол, оно людей понимает, но протестовать бессмысленно, ибо денег все равно нет; придется смириться с тяжкой реальностью. Железная логика.
OK, не будем дискутировать на тему тему денег (хотя, еще раз вникнув в государственные расходы, можно найти по крайней мере дополнительно несколько десятков миллионов, которые можно было бы использовать по–иному), но вот понятие демократии несколько напрягает. Если следовать логике, что все равно ничего не изменится, то соучастие людей в жизни государства существует всего в нескольких видах. Участвовать в выборах; если не жаль денег — голосовать «на тему» по телефону; писать комментарии в Интернете. Все. Весьма своеобразно.
Следует признать, что подобными «текстами» политики довольно многого добиваются, поскольку укрепляют и так уже распространенное мнение, что «мы можем делать что угодно, все равно ничего не изменится». И все же мне бы хотелось сказать, что подобная установка неверна.
Разные стачки, демонстрации и беспорядки в истории Европы и США не всегда заканчивались тем, чего люди требовали, — повышением зарплат, сохранением рабочих мест и т.д. Да, на Западе политики к такого рода действиям электората более чувствительны, но отступают перед требованиями сравнительно редко и не сразу. Есть, конечно, государства, Франция, к примеру, где т.н. «улица» за последние годы добилась более короткой рабочей недели и сохранения субсидий фермерам. Но совпавшие с этим по времени внушительные уличные демонстрации в США, Великобритании протеста против войны в Ираке роли не сыграли; яркие акции анархистов и антиглобалистов на самом деле ни на что не повлияли. Однако люди считают, что мнение свое высказывать необходимо, и они это делают.
Активная политическая позиция существует или в обществах пресытившихся, к которым мы отношения не имеем, или в тех, что доведены до отчаяния. Не думаю, что демонстранты в Китае, Палестине, Иране или Зимбабве реально надеются, что задуманное ими исполнится в ближайшие месяцы, но они не кидают ружья в кусты. Не думаю, что участники первых акций «Хельсинки–86» и Клуба защиты среды (VAK) рассчитывали на скорый результат, но они все равно шли и делали.
Иными словами, когда политики говорят нам, что протестовать смысла нет, это, мягко говоря, некорректное их стремление обеспечить себя более спокойную жизнь. Почему я считаю, что акции в Латвии имеют и будут иметь смысл?
1) Ясно, что международные займодатели не столь наивны, чтобы не понимать — действия правительства не добавят ему популярности. Но одно дело — результаты социологических опросов, другое — живые люди на улицах. С учетом того, сколь часто займодатели публично заявляли о важности общественного восприятия, они не смогут игнорировать протестов.
2) В таких акциях люди набираются опыта, учатся на ошибках и, надеюсь, создаются независимые от партий сообщества активных людей. Первая попытка вряд ли увенчается успехом… Были «зонты», и можно самокритично оценить т.н. акцию пингвинов. Недостаточность организаторских способностей с моей стороны, различное понимание тактики самих участников акции… Ну и?.. Придут другие, будут пробовать, не получится — их ошибки учтут следующие. Главное — чтобы существовало взаимное общение, возникали споры, шел процесс обмена мыслями. В конце концов, какая–то пока еще не существующая группа людей организует что–то поистине мощное.
3) Никогда не следует недооценивать т.н. «уличное влияние». Не следует совершать ничего криминального или даже административно наказуемого. Приведу пример. На Западе очень влиятельным оказывается бойкот. Ясно, что в случае с Латвией бойкотировать сети крупных магазинов или производителей смысла нет. А если обратиться к банкам? Понимаю, что это звучит безответственно! Однако поразмышляем вот о чем. Известно, что большая часть займа так и не добралась до предпринимателей, ее припрятали в резерв для стабилизации банковского сектора. Другими словами, кроме узкого банковского круга к этим деньгам доступа никто иной не получит. Так решили политики. Ну, OK — тогда, чтобы эти деньги не лежали без дела и не наваривали займодателям процентов, граждане в личном порядке приходят к законному решению… Не нравится этот вариант, есть другие. Главное, не позволить, чтобы нам навешивали лапшу на уши — мол, есть «объективные обстоятельства», а потому надо потерпеть.
