(1917 – 2001)
Николай Моршен называл себя «истинным ровесником Октябрьской революции: он родился 8 ноября 1917 года в Киеве и прошел все испытания, которые выпали детям интеллигенции в те смутные времена. Сам он так писал об этом:
Он прожил мало: только сорок лет.
В таких словах ни слова правды нет.
Он прожил две войны, переворот,
Три голода, четыре смены власти,
Шесть государств, две настоящих страсти.
Считать на годы – будет лет пятьсот.
Настоящая фамилия поэта – Марченко. Родился под Одессой. Школу закончил в Одессе, университетское образование завершил в Киеве, уже во время оккупации. В 1944 году вместе с отцом Николаем Владимировичем Марченко, ставшим впоследствии известным романистом (псевдоним Н.Нароков), оказался в Германии. Моршеном он стал после войны в лагере для перемещенных лиц: «Чтобы избежать репатрицации, я был румыном – по документам, конечно. Фамилию я выбрал загадочную, по которой нельзя было определить национальность». На родине его не ждало ничего хорошего:
А и Б
Сидели в КГБ.
В, Г, Д –
в НКВД,
буквы Е, Ж, 3, И, К
отсиживали в ЧК.
Л, М, Н… и вплоть до У
посидели в ГПУ,
все от Ф до Ю, похоже,
сядут вскорости. Я – тоже.
С 1958 года Моршен поселился в американском Монтерее (Калифорния), на берегу Тихого океана. Тридцать лет подряд преподавал русский язык. В 1950 году рецензию на его стихи опубликовал Георгий Иванов. Давняя дружба связывала Моршена с поэтом Иваном Елагиным (также герой нашей рубрики), они были друзьями еще в оккупированном немцами Киеве. Печататься начал в 1948 году и выпустил четыре сборника. Моршен – мастер «игры в слова». Один из образцов изящного «каламбуризма» – стихотворение «Белым по белому»:
Зима пришла в суровости,
А принесла снежновости.
Все поле снегом замело,
Белым-бело, мелым-мело,
На поле снеголым-голо…
После перенесенного в 1987 году инфаркта поэт перестал писать стихи. В нашей рубрике мы приводим одно из последних стихотворений Николая Моршена.
В отходящем, уже холодеющем дне
Заменись желтизна синевою!
Догори, доиграй, допылай в тишине
Над пожухшей от пыли травою!
Чем еще любоваться в смятении нам,
Кроме смены тонов и оттенков,
В мире схем, конференций, таблиц, стенограмм,
В мире партий, программ и застенков?
Где полярные льды затирают весну,
Где подсолнух поник головою,
Где голодные псы по ночам на луну
Заунывно стенают и воют?
Где сгибают в бараний, как водится, рог
Всех, кто верит и мыслит инако,
Где надеются тщетно, седеют не в срок,
Говорят невпопад… И однако
В мире тусклых надежд и бездомных собак
По утрам расцветают цветы.
И встает Будапешт. И ведет Пастернак
Разговоры с бессмертьем на ты.
Возникают живые как ртуть полыньи.
Собираются в строчки слова.
Загораются солнца. Гремят соловьи.
И асфальт разрывает трава.
(80-е годы)
