День был ни к черту. С самого утра Костя с треском запорол важное дело, завелся и нагрубил девушке в магазине, а затем на ровном месте поругался с мамой. Настроение – хоть стреляйся. На дуэли. С самим собой.
Его несло. Чтобы дальше не ломать дров, он решил бросить все и сбежать на дачу. Благо зимой дачный поселок был пуст и свободен от цивилизации. Если не считать электричества. Но свет можно и не включать.
Электричка, естественно, ушла прямо из-под носа. И он битый час промаялся на вокзале, дожидаясь следующей. В глубине души он понимал, что во всем виноват сам со своим гордым, вспыльчивым и порой просто бешеным характером. Природа в таких случаях действовала на него целебно.
Слоняясь по вокзалу, он дал полтинник парню, просившему на билет до дома. И потом пожалел, так как усомнился, что парень потратится на дорогу. Но, странное дело, на душе стало легче. Воистину, помоги другому – станет лучше самому. И он впервые за день улыбнулся.
Наконец приползла электричка. Он помедлил, докуривая сигарету, и, войдя в вагон, сел напротив девушки, лицо которой его чем-то заворожило. Поезд тронулся, девушка читала книжку, иногда задумчиво поглядывая за окно, где проплывали покрытые снегом дома и улицы. Костя от нечего делать разглядывал ее, стараясь не быть назойливым. Бывают лица, что нравятся тем больше, чем больше смотришь. Похоже, у его спутницы было как раз такое лицо.
Чтобы не «пялиться», Костя тоже посматривал в окошко, где уже темнело. Он подумал, что надо извиниться хоть перед мамой. Нехорошо уезжать, оставаясь в ссоре. Банальностей он не любил, поэтому текст сообщения вышел скупой, несуразный и с потугой на улыбку: «Я – дурак. Еду лечиться. Вернусь через несколько дней». И, подумав, прибавил: «ЯТЛ».
Совсем другое дело, с облегчением вздохнул он, мысленно обозревая образующуюся в душе гладь. Девушка определенно ему нравилась. Она не была красавицей, но было в ее лице что-то хорошее, почти детское, трогательное. И это было сильнее красоты. Ему показалось, что она чем-то расстроена, и захотелось сказать что-нибудь доброе. «Но она решит, что я привязываюсь. Ведь она ждет принца. А какой из меня принц?»
Телефонный звонок прервал его мысли. Мать интересовалась: сколько продлятся его «несколько дней» и что значит «ЯТЛ»? – «Несколько дней это несколько дней, – авторитетно заявил Костя. – А «ЯТЛ» – это большая военная тайна, – засмеялся он, – это секретное оружие, которое победит мир. Отгадай с трех раз…»
Устроившись поудобней, он стал думать, как придет на занесенную снегом дачу, отопрет дверь, растопит печь, как затрещат дрова, пойдут плясать по стенам и потолку всполохи и тени, как он заварит дымящийся чай, как положит у плиты самые смолистые поленья и дом наполнится легким ладаном сосны. А потом он пойдет к скованному льдом морю, чтобы окунуться в великое безмолвие и провалиться взглядом в сияющую, вечную бездну. Ведь в городе не бывает настоящей тишины и звезды лишь проглядывают сверху. Но, углубившись в тишину и небо, можно уловить то, что никогда не постичь в суете и шуме. Наверное, для того Костя и затеял свою экспедицию.
Кажется, он задремал и, очнувшись, обнаружил, что его станция уже следующая. Его спутница все также читала книгу, но на ее лице тлела чуть заметная улыбка. Ну прямо Мона Лиза, отметил Костя. За окном пролетали заснеженные силуэты деревьев, поезд несся вскачь, под полом глухо громыхало.
«Обязательно надо ей сказать что-то хорошее. Ну, не убьют же тебя, дурень! В худшем случае, посмеются. Неужто забыл, как однажды встречная девчонка улыбнулась тебе на улице – потом полдня улыбался. Ну, почему так: нагрубить – за милую душу, а доброе слово сказать – как к зубному пойти?.. Давай! Хорош волынить!»
Как в замедленном кино, Костя встал, повесил на плечо сумку, шагнул к выходу и, взглянув на девушку, негромко сказал: «У вас хорошее лицо; это к счастью». И успел заметить, как ее лицо дернулось в улыбке.
Увидев с перрона счастливые глаза, он помахал рукой. И проводил взглядом уносящиеся в темноту красные огоньки электрички.
Хотелось петь и смеяться. «Ну вот, живой! – хохотал он. – Смотри, всего несколько слов – а радости! И ведь она это запомнит. И я тоже. А делов-то! С ума сойти! Может, в этом и есть счастье?…»
(автор пожелал быть неизвестным)
