Уроки Люксембурга: диаспора диаспоре есть друг, товарищ и учитель

Важнейшее событие последней недели в жизни русских Европы – это Круглый стол по обмену опытом между русской и другими европейскими диаспорами, состоявшийся в Люксембурге. Мы беседуем с участником этого события – депутатом ЗаПЧЕЛ Мирославом Митрофановым.



– Мирослав Борисович, давайте обсудим состоявшийся в Люксембурге «съезд диаспор» сугубо с практической точки зрения. Скажите, в чем смысл этого сложного и масштабного мероприятия? Зачем сотни людей со всей Европы на два дня собрались в Люксембурге?



– По сути, это был учебный семинар, где «студентами» стали представители русских общин из стран ЕС. До этого долгие годы на разных русских форумах звучали речи о непростом положении русских соотечественников, волею судьбы оказавшихся в ближних и дальних государствах. Правовой статус, сложности в финансировании русских организаций, социальная адоптация в новой стране проживания, создание русских школ, поддержание контактов с российскими учреждениями… – вот неполный список «больных» вопросов русской диаспоры. Конечно, в некоторых странах местные русские общины путем проб и ошибок находили свои ответы, но в целом стратегическая ясность отсутствовала. И вот в какой-то момент у руководства Европейского русского альянса родилась идея: «К чему изобретать велосипед? Давайте спросим у других диаспор Европы, как им удается наладить свою жизнь в чужих странах»!



– Вы говорите «чужая страна», но большинство русских Латвии не считают, что они живут на чужбине. В чем для нас польза от обмена опытом с другими диаспорами?



– Совершенно верно. Русские Латвии – в основе своей традиционное национальное меньшинство и часть коренного населения своей страны. Однако немало русских латвийцев, особенно тех, кто приехал в Латвию в советское время в сознательном возрасте, ощущает себя в большей степени россиянами за границей, не отличаясь в этом плане от русских переселенцев в других странах ЕС. Но еще важнее то, что власти Латвии выбрали точно такой же способ взаимодействия с русской общиной страны, который характерен для отношений западноевропейских стран и новых иммигрантских общин. Латышские политики бесконечно повторяют, что мы здесь то же самое, что и турки в Германии. Нам категорически не нравится это сравнение, но пока мы не можем изменить правила игры, и надо думать, как извлечь из них максимальную выгоду для русской общины. В этом отношении опыт крупных диаспор Европы вполне применим и у нас. Даже недавние иммигранты многое могут, и им очень многое полагается в современной Европе. Надо только уметь это взять.



– Каков главный урок Люксембургского форума? Чему русские Латвии могут поучиться у переселенцев в Западной Европе?



– Первое – это отношение к своим проблемам и к стране проживания. Повсюду в Европе есть и национализм, и высокомерие «титульной нации», и равнодушие к нуждам иммигрантов. Но если у нас принято «констатировать проблемы», то есть жаловаться, то иммигрантские общины на Западе не только признают сложности, но и активно участвуют в диалоге с государством и самоуправлениями. Скажем, во Фландрии (одна из федеральных земель Бельгии) создан «Форум разнообразия и образования». Он объединяет десятки национально-культурных обществ, получает субсидии от властей и при этом не стесняется требовать решения проблем национальных меньшинств, например в области обучения госязыку и поддержки меньшинственных школ. В Латвии есть похожая организация – АНКОЛ, также имеющая финансовую подпитку из бюджета. Но вы хоть раз слышали, чтобы АНКОЛ чего-либо потребовала бы от властей? Я – нет. Очевидно, нашим организациям стоит перенимать западный стиль «доброжелательной требовательности».



– Но русская диаспора, в том числе русская община Латвии – весьма многочисленны. Возможно, для малых национальных общин и для такой большой, как русская, подходы во взаимодействии с государством не могут быть одинаковыми?



– Действительно, стоит обратить особое внимание на опыт самой большой мировой диаспоры – а именно китайской. По оценке участвовавшего в люксембургском форуме директора фонда «Русский мир» Вячеслава Никонова, русская диаспора – вторая по численности в мире и первая в Европе. В Люксембурге нашими «профессорами» стали представители 150-тысячной китайской общины Испании. Мы были поражены тем, насколько работа на благо китайской общины увязана китайскими обществами в Испании с деятельностью на благо китайского бизнеса. Это в Латвии каждый «сам за себя», и большинство русских предпринимателей абсолютно не интересуется русскими общественными организациями, которые обычно вызывающе бедны. Китайские общества в Испании умудряются одновременно открывать по всей стране китайские школы и проводить бесчисленные бизнес-форумы, налаживая мосты между европейским и китайским бизнесом. Китайское понятие «гуанши» (покровительство) лучше всего характеризует отношение диаспоры к своим предпринимателям и наоборот. Мы можем только завидовать той высокой степени солидарности, которую китайцы диаспоры проявляют по отношению друг к другу. Как сказал зампредседателя Китайской общины Испании Ху Менбин: «Если у соседа загорается дом, то каждый китаец бежит тушить его со своим ведром. А европеец в лучшем случае позвонит в пожарную часть»…



– Неужели мы во всем проигрываем китайской диаспоре?



– Нет, русские выигрывают в плане лучшей включенности в местное общество. Более 90% испанских китайцев так и не научились говорить по-испански, и они живут замкнуто в китайских кварталах. Русские быстрее осваивают европейские языки и не замыкаются в своей среде. В этом отношении мне очень понравился подход британских индийцев. Их община тоже очень большая, но индийцы активно взаимодействуют с британским большинством, получают местное образование, включаются в социальную и политическую жизнь самоуправлений. Что их сближает с китайцами – опять-таки активная поддержка «этнического» бизнеса. Еще одна полезная особенность индийской общины – отслеживание судьбы молодых образованных индийцев. Старшие товарищи помогают молодым специалистам устраиваться на работу на перспективных предприятиях. Соответственно, сделав карьеру, эти люди не забывают о корпоративных и культурных интересах своей общины. Надо подумать, в какой форме мы могли бы перенять эту схему.



– Какова роль разных государств в поддержке своих диаспор заграницей? Как на общем фоне выглядит Россия?



– Россия выглядит неплохо, если принять во внимание очень короткий исторический опыт партнерских отношений современной России и современной же русской диаспоры. В форуме участвовал руководитель Департамента МИДа РФ по работе с соотечественниками – Александр Чепурин. Он четко обозначил границу между старым и новым отношением России к соотечественникам. Если раньше в основе отношений была гуманитарная помощь, то сейчас основой становится партнерство. То есть Россия сотрудничает с теми, кто сам способен о себе позаботиться и за себя постоять. Скажем МИД и Фонд «Русский мир» поддержали проведение форума в Люксембурге, а его организатором стал Европейский Русский альянс, доказавший свою способность действовать независимо и находить финансирование в Европе. Так, традиционно нынешнее мероприятие было поддержано и фракцией Европарламента – «Зеленые–ЕСА», членом которой является депутат от русской общины Латвии – Татьяна Жданок.



Что касается других диаспор, то отношения со «страной исхода» складываются по-разному. Китайцы на форуме явно что-то недоговаривали, но можно было понять, что их государство относится к диаспоре как к части китайской нации, и диаспора в этой системе имеет определенные ресурсы и миссию. Итальянцев за границей активно поддерживают итальянские власти. В странах ЕС итальянских иммигрантов – миллионы. Часть из них ассимилировалось точно так же, как русские послереволюционные беженцы во Франции. Но все итальянцы, которые себя таковыми признают, имеют право голосовать на парламентских выборах в Италии вне зависимости от… нынешнего гражданства! Таким образом, сохраняется психологическая и юридическая связь итальянцев со своей бывшей родиной.



– Насколько итальянские организации заграницей в таком случае независимы от властей Италии?



– Зависимость – это активная тема для их внутренней дискуссии, но сам факт покровительства со стороны итальянского государства никто и не скрывает. Существует глобальная сеть отделений «Комитета итальянцев за границей», а центральный офис находится в Риме и финансируется государством. Я представляю, какой крик стоял бы в Латвии, если бы русские общественные организации имели бы центральное бюро в Москве. Но есть и обратный пример. Скажем, португальская община в Люксембурге недовольна отсутствием систематической поддержки со стороны португальского государства.



– Наверно, португальцев за границей не так много, в отличие от русских…



– Что касается Люксембурга, то португальская община этой страны напоминает русскую общину Латвии. Во-первых, португальцев много – до 17 % населения. Во-вторых, большая часть португальцев переехала в Люксембург в 60-70-х годах, когда был острый дефицит рабочих рук. Часть русских приехало в Латвию тоже в эти годы и тоже в качестве рабочей силы для латвийских предприятий. В-третьих, сегодня португальцы в Люксембурге тоже лишены части политических прав. В четвертых, там тоже наблюдаются двойные стандарты к сфере образования. Если, скажем, государство поддерживает существование специальной французской школы для малочисленного французского меньшинства, то открытию португальской школы долго противилось. Сегодня лед тронулся, как в отношении школы, так в области политических прав. Парламент Люксембурга обсуждает закон о предоставлении португальцам права на двойное гражданство, что позволит португальской общине полновесно участвовать в принятии политических решений. Ну и конечно, в Люксембурге нет никаких языковых инспекций и штрафов, хотя люксембургский язык не менее уязвим, чем тот же латышский.



– Можно ли сказать, что представители разных диаспор в одной стране приобретают постепенно общие черты?



– Конечно. Например, многочисленное русскоязычное меньшинство Германии отличается тем, что использует в своей речи массу немецких слов и обладает «множественной идентичностью». То есть русскоязычный человек в Германии может одновременно ощущать себя и русским, и евреем, и немцем. На форуме в Люксембурге выступал представитель полькой общины Берлина. Он подтвердил, что значительная часть поляков в Германии ощущает себя «чем-то средним между поляком и немцем».



– Говорят, работа форума диаспор не обошлась без недоразумений?



– Не хотелось о грустном, но надо признать, что участники Круглого стола были шокированы злым письмом, которое получил накануне руководитель литовской общины Ирландии – Мариус Окуневас от всемирного объединения литовских эмигрантов. Только за факт общения с коллегами из русских организаций он был назван «агентом КГБ». Этот факт говорит о том, что не только русская диаспора, но и русофобия в современном мире имеет глобальный характер. Тем более мы должны быть благодарны тем представителям мировых диаспор, нашедших время и душевные силы для того, чтобы на два дня в Люксембурге стать «учителями» для своих русских собратьев.



Вопросы задавал Н. Вордлов