30 января 1934 года Рижский окружной суд принял решение закрыть радикально-националистическую организацию «Перконкрустс» (латыш. — «Громовой крест»).
А незадолго до этого в центре Риги, как сообщала газета «Сегодня», можно было наблюдать необычную по тем временам картину: в кафе «Конгресс» (известном как место сбора радикальных националистов) один посетитель сидел в дамской пижаме, другой — в халате, несколько — в рубашках с красными галстуками. Так радикалы, облачившись в пижаму и халат, проводили… акцию протеста. Ведь власти приняли решение о приостановке деятельности «Перконкрустса» до суда. Полиция считала: раз деятельность организации приостановлена, то перконкрустовцам нельзя носить свою форму (тёмно-серые рубашки и чёрные береты). Тут радикалы и решили показать: мы можем хоть в халатах, хоть в дамских пижамах ходить! Не помогло. 30 января 1934 года суд вынес приговор: деятельность «Перконкрустса» запрещена.
Примечательно, как последовательно в довоенной Латвии власти запрещали национал-радикальные организации. Ещё в начале 1920-х годов в Риге был создан Латышский национальный клуб. 18 февраля 1925 года власти приняли решение закрыть этот Клуб. В 1932 году появился «Угунскрустс» («Огненный крест»). В 1933 году эта организация была запрещена, но тут же создан «Перконкрустс» («Громовой крест»), закрытый в 1934 году.
В том же 1934 году в Латвии произошел переворот Ульманиса. Если перконкрустовцы на что-то и надеялись, то зря. «Перконкрустс» остался под запретом, а несколько десятков радикалов даже отправили в заключение.
Лидер организации «Перконкрустс» Густавс Целминьш после отсидки был выслан из страны. В конце июня 1941 года он вернулся в оккупированную германскими войсками Латвию. Однако оказалось, что радикальные латышские националисты нацистам не нужны. 17 августа 1941 года возрожденный «Перконкрустс» был вновь запрещён — на сей раз немецкими оккупантами. А сам националист Целминьш весной 1944 года был арестован и отправлен в концлагерь Флоссенбюрг, затем в Дахау. Когда в мае 1945 года армия США освободила концлагерь, его вполне могли принять за жертву нацизма. После войны Г. Целминьшу помог «русский фактор»: в США он стал работать профессором в «Центре русских исследований».
