В марте исполняется год с того черного для десятков тысяч людей дня, когда Конституционный суд принял решение об отмене потолков «квартплаты». Между тем этот «потолок» отнюдь не современное изобретение. Хотя частную собственность в Латвии 20–30–х годов прошлого века уважали, но потолок квартплаты в хозяйских домах ввели еще в 1920 году. Подписал постановление человек, которому ныне установлен памятник в центре столицы — Карлис Улманис. Мало того. Прошло несколько лет, и Сейм принял закон, еще более благоприятный для жильцов…
Золотой рубль в помощь нанимателям
…В 1920 году некоторые микрорайоны Риги удивляли прохожих своим безлюдьем. И тому есть объяснение. Если в 1913 году в крупнейшем лифляндском городе проживало около полумиллиона человек, то в 1920–м насчитывалось лишь 180 тысяч жителей. Это следствие войны, массовой эвакуации 1915 года, голода, заставившего многих в трудные годы переселиться в деревню. Казалось бы, снять жилье в такой ситуации — не проблема. Но многие домовладельцы упорно держали высокие цены. Их аппетиты существенно ограничило «Временное постановление о найме квартир», подписанное председателем Кабинета министров Карлисом Улманисом 15 октября 1920 года. Главное в этом документе — размер квартплаты не должен был превышать сумму, которую домовладелец взимал до 1 августа 1914 года (то есть до начала Первой мировой войны). После обнародования правительственного постановления хозяева и управляющие домами вынуждены были заняться арифметикой, пересчитывать, сколько латвийских рублей 1920 года стоит царский золотой рубль 1914 года. И попробовали бы они этого не сделать! За невыполнение правительственного постановления хозяину дома грозил срок — шесть месяцев ареста.
Легко решался и вопрос о домах, которые оказались «забыты» домовладельцами — согласно правительственному постановлению брошенные здания переходили в ведение МВД.
Итак, потолок квартплаты был введен. И сразу же начались бурные споры — нужен ли он. Сегодняшний аргумент в пользу отмены потолка — нельзя ограничивать права частного собственника — тогда никого не убеждал. И сами домовладельцы, и правые политики говорили о другом: низкая прибыль приведет к тому, что никто не захочет вкладывать капитал в строительство доходных домов, и оно почти полностью прекратится. Аргумент был, бесспорно, весомый…
Деревянная Рига
Конечно же, Рига в то время нуждалась в строительстве. Вопреки расхожему мифу, Латвийская Республика отнюдь не была страной жилищного изобилия. В 1924 году в Риге на почти 350 тысяч населения приходилось 85 тысяч квартир. Три четверти из них были однокомнатными и двухкомнатными, лишь около половины имели водопровод. Вы будете удивлены, но в 1924 году в Риге насчитывалось на 31 тысячу квартир меньше, чем в 1913. Связано это не только с разрушениями времен Первой мировой и Гражданской войн. Часть брошенных зданий сами рижане в страшные 1918–1919 годы потихоньку… растащили на дрова. Подавляющее большинство домов в Риге были в то время деревянными.
Сыграло свою роль в уменьшении жилого фонда и «Временное постановление о найме квартир» — жилье стало выгоднее сдавать для контор, магазинов и т. д.
Так мешал ли «потолок» квартплаты строительству нового жилья? Цифры подталкивали к такому выводу. Если в 1913 году в Риге было сдано в эксплуатацию 6,7 тысячи квартир (преимущественно 5–6 этажных каменных зданий), то в 1924–1939 годах строилось в среднем менее 2 тысяч квартир в год. Причем лишь четверть имеющихся в 1939 году в Риге зданий были построены из камня. Белокаменной (точнее белокирпичной) и застроенной домами с удобствами Рига стала лишь в советское время, когда в городе построили несколько сотен тысяч квартир.
А в 20–е годы ХХ столетия перед отцами–основателями Латвии встал нелегкий выбор. И они сделали его в пользу жильцов. Решив, что заняться масштабным строительством страна сможет тогда, когда народ станет побогаче.
Сила закона
Дискуссии о том, как регулировать квартплату, велись в 20–е годы в Латвии несколько лет. В них участвовали не только политики, но и жильцы. Они создавали общества нанимателей, решительно оказывали давление на Сейм.
«Временное» постановление о потолке квартплаты оказалось весьма живучим: оно сохранялось в силе почти четыре года. Лишь в 1924 году после бурных дебатов парламент утвердил новое жилищное законодательство.
Оно оказалось еще более либеральным, чем постановление Карлиса Улманиса. Мало того, что потолок квартплаты сохранялся. Сейм обязал считать золотой рубль 1914 года равным 80 сантимам — курс чрезвычайно выгодный для жильца и совсем не выгодный для домовладельца. Причем домовладельцу было непросто доказать, что в 1914 году он брал с жильца такую–то сумму. Доказательством могла служить лишь квитанция 1914 года, в противном случае цену утверждала городская управа по найму. Ее решение имело силу закона. В случае неисполнения этого решения домовладелец мог на три месяца попасть за решетку.
Наниматель получал немалые права. К примеру, мог, не спрашивая разрешения у домовладельца, сдать в поднаем половину квартиры и брать с поднанимателя половину платы. Не стоит удивляться, общие квартиры в Латвии — отнюдь не изобретение социализма, а вынужденный шаг людей с невысокими доходами.
Еще одно ограничение прав домовладельца: он обязан был на видном месте вывешивать информацию о пустующих квартирах и не имел права отказать в аренде нанимателю, даже, если тот ему не нравился.
Но, пожалуй, самое примечательное в законе то, что он регулировал сдачу в аренду не только квартир, но и помещений для бюро, контор и так далее. Так вот, если помещение сдавалось под офис, плата устанавливалась уже из расчета 1,6 лата за каждый золотой рубль, уплаченный за это же помещение в 1914 году. То есть владелец офиса платил за квадратный метр вдвое больше, чем жилец. Можно предположить, что такая плата и была близка к рыночной цене, жильцов же оберегал от больших расходов установленный законом «потолок». В 1925 году квартплата в Риге была заметно меньшей, чем в 1913–м. Домовладельцы жаловались: «Мы совсем бесправны».
Диктатор жильцам не друг
Еще в 1924 году у законопроекта, ограничивающего права домовладельцев, было немало противников. Через прессу распускались даже слухи о «еврейском заговоре». Мол, в случае принятия закона латышские домовладельцы разорятся и всю их недвижимость скупят богатые евреи. (Зачем покупателям нерентабельные дома, естественно, не объяснялось.)
После того как законопроект прошел в Сейме первое чтение, его противники стали добиваться хоть частичных уступок в пользу домовладельцев. Так, один из парламентариев предлагал отменить потолок квартплаты на жилье с большим количеством комнат, и в квартирах, которые снимают иностранцы. Однако и это предложение не прошло.
Депутат Арвид Берг сетовал, что у арендных управ будет больше прав, чем у государственных судов. Но и к этому аргументу не прислушались.
Что примечательно, некоторые из противников закона не хотели обнародовать свою позицию перед избирателями. И перед окончательным утверждением законопроекта потребовали тайного голосования. Не помогло: за высказались 49 депутатов, а против — лишь 36.
Принятый в 1924 году закон не менялся до середины тридцатых годов. Опасность над ним нависла после антидемократического переворота 1934 года. Карлис Улманис, который породил этот закон, собирался сам его же убить. В 1936 году правительство внесло в закон существенные изменения. Главное — потолок квартплаты был отменен в большинстве городов. Газета «Сегодня» писала: «Квартирный закон становится законом чисто рижским». Причем, если в столичной квартире появлялись дополнительные удобства, квартплату разрешалось начислять не из расчета 80 сантимов за рубль 1914 года, а из расчета 2 латов. То есть для повышения квартплаты в 2,5 раза достаточно было провести электричество. К тому же «потолок» не распространялся и в Риге на квартиры с числом комнат более трех. Еще одно новшество: упрощалась процедура выселения за неуплату.
Ныне, как известно, в Латвии демократия. Но с жильцами денационализированных домов поступили еще более сурово, чем при диктатуре Карлиса Улманиса.
