Дуэль третьей и четвертой власти
В латышской прессе продолжаются ожесточенные споры по поводу того, насколько полезна и эффективна (если не сказать – честна…) деятельность главного прокурора республики Яниса Майзитиса. Обозреватель Neakarīgā Виктор Авотиньш в своем комментарии ставит вопрос шире: а компетентна ли и независима вообще наша третья – судебная – власть? Вот сокращенный вариант этой статьи.
То, что четвертая власть – пресса – может делать больше того, что входит в компетенцию власти третьей, не идет на пользу ни той, ни другой. То, что журналисты способны быстро разыскать человека, долго-долго разыскиваемого прокуратурой, или что журналист своим расследованием может поставить под сомнение обвинение в деле об убийстве, свидетельствует о том, что третья власть зависима и ее деятельность направляет не Фемида, а корпоративный принцип “рука об руку”.
Журналисты фактически открыто предъявили правоохранительным инстанциям доказательства их некомпетентности (не важно, действительная это некомпетентность или изображаемая). Журналистам положено надзирать за властью в интересах общества. Но если журналистские будни превращаются в уборку дерьма за судебной, исполнительной и законодательной властями, то, может, вообще профессиональную деятельность заменить решениями народного вече и все решать голосованием? Поскольку все равно официальной аргументации профессионалов доверять нельзя.
Судебная власть, безусловно, – это часть общества, ее зеркало. Очевидно, и в судебной власти, как и в латвийской экономике, “по-прежнему не завершился процесс накопления капитала, который нечист в своей начальной стадии. Государство на эти процессы реагирует вяло и часто даже неадекватно” (Я.Майзитис, генеральный прокурор республики). Ну если власть вяло и неадекватно реагирует на внешние процессы, то тем более вяло и неадекватно она реагирует на саму себя, на собственное качество. Однако исключительно неадекватно власть реагирует на себя в случаях, когда эти процессы не отчуждены от власти, если они слились с властью, если у них общие интересы. В этой связи можно упомянуть персональные законопроекты, которые время от время всплывают в Сейме: поразительная эффективность затягивания дел об ограблении государства; сокрытие и негласность решений суда; “деятельность представителей правоохранительных структур в интересах многих структур” (А.Вилкс); неоднократно высказанные сомнения в том, действительно ли прокуроры свободны от политического влияния и т.п.
О зависимости третьей власти свидетельствует и тот факт, что за пятнадцать лет она так и не научилась дискутировать с массмедиа, с общественностью. Она по-прежнему держится как чужая в поселке, обвиняет прессу, а не превосходит ее в убедительности, наглядности, компетентности своей аргументации. А журналисты тем временем доказывают, что власть либо нечестна и неоткровенна в оценке своей деятельности, либо просто не хочет действовать.
