Одна из наших газет предложила мне прокомментировать разницу между словами – бизнесмен, коммерсант и делец. Я это сделал и, по-моему, вполне корректно.
Но тут на меня вдруг обрушился со своим мнением один местный коммерсант. Чтящий старину и познав в науках толк, он, назвавшись, кстати, «сыном филолога», так же резко, как известный всем «сын юриста», отмел мои толкования и заявил, что слова эти абсолютно одинаковы.
Конечно, он это утверждает не голословно. Ссылается – на что бы вы думали? – на закон Латвийской Республики о предпринимательской деятельности. Там эти слова приравниваются к понятию «предприниматель». И еще на словарь синонимов русского языка, где они, действительно, составляют один синонимический ряд. Но ведь дело в том, что в языке не бывает двух абсолютно одинаковых синонимов. Равные по значению, они всегда чем-нибудь различаются.
Толковые словари не указывают этих отличий, потому что на общем языковом уровне они не так уж и существенны. Но в литературном языке, в зависимости от контекста, слова эти различаются четко. Стилистические оттенки, интонация и литературная традиция говорят о их различиях больше, чем словари. Ну, а что касается законов и постановлений кого бы там ни было – партии, правительства, парламента, руководствоваться ими в языке ли, в литературе, как мы знаем по опыту прошлых лет, вообще последнее дело.
Язык живет по своим законам – никакие komerclikumi, столь чтимые в этом случае «сыном филолога», тут не работают. В конце концов, язык – епархия не только бизнесменов, но в первую очередь народа. Поэтому, когда словари Ушакова, Ожегова и прочих светил лингвистики разъясняют слово скупо, приходится прибегать даже к ненавистной «сыну филолога» народной этимологии. За ней есть грешок – она часто ошибается в происхождении слов. Но всегда права относительно того, какой смысл в них вкладывает народ.
Я понимаю, нашим предпринимателям неприятно читать в словаре Ушакова, что делец «ловко ведет свои дела, не стесняясь в средствах ради достижения цели». Или что бизнесмен стремится «извлечь крупные барыши в целях личной наживы». Но разве это не правда?
Что касается моих толкований, я, по-моему, в отличие от того же Ожегова, достаточно далеко ушел от нравственной и тем более социальной стороны дела, стараясь быть прагматичным. Ничего страшного в том, чтобы все-таки по некоторым признакам различать бизнесменов, коммерсантов и дельцов, я не вижу. Так, например, иметь свой бизнес, по-моему, значит нечто большее, чем иметь только предпринимательскую жилку. Это значит владеть неким предприятием, печься о его развитии, т.е. заботиться об улучшении своего дела, и получать с него доход. Сегодня у этого слова вполне положительный оттенок. Считается, что бизнесмен получает заслуженную своим трудом прибыль.
Кстати, «сын филолога» говорит, что он считает себя «бизнесменом, точней – коммерсантом». Значит, он и сам улавливает разницу между этими словами. Коммерсант все-таки занимается чистой коммерцией, куплей-продажей, мало заботясь тем, что он покупает и продает. Он не прикипает сердцем, как владелец какого-то бизнеса, к конкретному «объекту» своих интересов. Интерес у него один – побольше заработать.
Ну, а для того, чтобы понять, что такое делец, достаточно вспомнить классическую литературу. Там обычно состоявшимися считаются крупные дельцы. «Мелочь пузатая» среди них мало котируется. Действительно, делец – это крутой бизнесмен или коммерсант, способный вести большие дела, и как утверждает словарь Ушакова, при этом не стесняется в средствах.
Какой криминал увидел во всем этом мой просвещенный оппонент, я, конечно, догадываюсь. Нынешнее бизнес-сообщество хочет прикинуться непорочным ангелом-спасителем погрязшего в традициях и нравственных ценностях человечества. А умение «делать деньги», если даже делает их из воздуха, представить этаким благим деянием, достойным всеобщей похвалы и уважения. К сожалению, народная этимология придерживается несколько другого мнения. Истина, как всегда, где-то посередине.
