Марис Зандерс, ведущий телепрограммы Kas notiek Latvijā? («Что происходит в Латвии?») на радио SWH, прокомментировал жалобы высокопоставленных чиновников по случаю снижения их зарплат. Он пишет.
Хочешь – смейся, хочешь – плачь, но руководители государственных предприятий сплошь жалуются: на 2800 латов в месяц им не выжить. При этом ссылаются на то, что за свои решения им приходится отвечать не только головой, но и своим имуществом. Однако кто, скажите, слышал когда-нибудь, чтобы руководитель государственного предприятия реально ответил за неуспехи – отмененные конкурсы, ущерб, причиненный потребителю и тому подобное? Держал ли ответ бывший шеф Latvijas Pasts Шкодовс или бывшие «железнодорожники» Балтиня и Зоргевицс? Никто никогда такого не слышал. К тому же скрыть свое имущество ни для какого начальника не проблема, можно воспользоваться, к примеру, брачными контрактами, договорами дарения. А потому ссылка на материальную ответственность – блеф.
Вот загрустил председатель правления Hipotēku un zemes banka Фейферис: вместо 10 000 латов он будет получать почти в четыре раза меньше. Это «без сомнения, создаст определенные трудности, скажем, с выплатой кредитов» (газета Dienas Bizness, 15 апреля). Надо понимать, кредиты, выданные Фейферсу, важнее кредитов предпринимателя Лиепиньша или доктора Берзини. Если государство высокими налогами разрушит на корню бизнес Лиепиньша или уменьшит зарплату Берзини, выкручиваться, погашая свои долговые обязательства, – только их личное дело.
Не менее гениально высказался шеф Latvijas dzelzceļš Угис Магоне: «Меня беспокоит то, что, останься я в этой должности, работающие в соответствующей отрасли частные предприниматели будут считать, что я никчемный руководитель, коль скоро беру на себя столь большую ответственность за столь малую оплату. Или что я жулик» (там же, в Dienas Bizness). Оправдываясь таким образом, сам Магоне, возможно, даже не понимает, что своими высказываниями плюет в лицо тысячам людей. Ибо, по его логике, если медик, которому снизили зарплату, продолжает работать в больнице, он либо не профессионал, либо взяточник. Тогда любой, кто остался на прежней работе, потому что работа эта ему нравится, или потому, что сейчас лучшей ему не найти, он или «лузер», или подлец.
Новоиспеченные «нуждающиеся» грозят уходом, утверждая, что, будучи прекрасными менеджерами, получат шикарные предложения в частном бизнесе. Надо думать, эти господа забыли, что одно дело – начальствовать там, где нет реальных конкурентов и похваляться своими успехами, и совсем другое – работать в частном бизнесе. Один из наших экс-премьеров уже попытался однажды заняться консультационным бизнесом, но в конце концов засел в каком-то залегшем на грунт совете банка. То, что политики и должностные лица по окончании публичной деятельности занимают теплые места в руководстве некоторых частных фирм, свидетельствует не столько об их талантах, сколько наталкивает на подозрения о том, какого рода услуги оказали они до того этим фирмам.
Так что весь этот плач по поводу понижения зарплат руководителям государственных учреждений – полная чушь. Что же до угроз уйти в частную «контору» – скатертью дорога…
