(1888 — 1957)
Дон–Аминадо — псевдоним Аминада Петровича (Аминадава Пейсаховича) Шполянского. Он родился в Херсонской губернии, в Елизаветграде (ныне — Кировоград). По окончании гимназии поступил на юридический факультет университета в Одессе, но завершил свое образование уже в Киевском университете. Переехав в Москву, занялся преимущественно литературой. Его фельетоны, эпиграммы, пародии печатались в «Новом Сатириконе» Аверченко. В 1914 году он был призван в действующую армию и воевал до 1915–го, когда был ранен.
До 1917 года Дон–Аминадо только–только становится известным. Как писатель — поэт и прозаик, автор блестящих афоризмов и умных воспоминаний — он сложился в эмиграции. Довольно много печатался, в течение 20 лет был постоянным сотрудником «Последних новостей», возглавляемых знаменитым лидером кадетов Павлом Милюковым. Были у него и книги, в основном поэтические. В 1935 году он выпустил книжку «Нескучный сад», в которой отважился посоревноваться с Козьмой Прутковым, напечатав цикл афоризмов. Вот некоторые из них:
Зачем изменять идеалам, когда можно перейти в оппозицию?
Легче быть рабом идеи, чем господином слова.
Когда нечего сказать, можно говорить безостановочно.
Когда братская могила роется в длину, она называется каналом.
Нет ничего труднее, как выйти в люди и остаться человеком.
Мужчины лгут просто, женщины — со слезами на глазах.
Наступить на истеричку — страшнее, чем на змею.
Во время оккупации Франции Дон–Аминадо почти перестал писать стихи, печататься, встречаться со знакомыми, стал отшельником. Лишь в 1951 году он выпустил сборник стихов «В те баснославные года», а 54–м — книгу мемуаров «Поезд на третьем пути». Предлагаемое в нашей рубрике стихотворение «Уездная сирень» стало хрестоматийным (для эмиграции, конечно) еще в 30–е годы. Сегодня оно тоже обрело своего читателя — но почему–то большей частью в сборниках «про природу» или «времена года».
Уездная сирень
Как рассказать минувшую весну.
Забытую, далекую, иную,
Твое лицо, прильнувшее к окну,
И жизнь свою, и молодость былую?
Была весна, которой не вернуть…
Коричневые, голые деревья.
И полых вод особенная муть,
И радость птиц, меняющих кочевья.
Апрельский холод. Серость. Облака.
И ком земли, из–под копыт летящий.
И этот темный глаз коренника,
Испуганный, и влажный и косящий.
О, помню, помню!.. Рявкнул паровоз.
Запахло мятой, копотью и дымом.
Тем запахом, волнующим до слез,
Единственным, родным, неповторимым,
Той свежестью набухшего зерна
И пыльною, уездною сиренью,
Которой пахнет русская весна,
Приученная к позднему цветенью.
1929
