(Родился в 1938 году)
В 1950 году Гена Русаков написал письмо Сталину. До этого он пережил гибель отца на фронте в 41–м, болезнь и смерть матери в 43–м, голод, детдом, побеги, детприемники, год беспризорничества… И вот — письмо товарищу Сталину с описанием своей «сиротской доли». «Ко всеобщему удивлению, очень быстро пришел ответ, — вспоминает поэт. — Меня зачислили без экзаменов в Куйбышевское суворовское военное училище, где я и провел 8 лет. Собственно, это меня и спасло. Потому что в это время Мелекесс, где я жил, был городом, в котором половина жителей сидит, а вторая ждет отсидки. Меня улица очень притягивала, и я бы загнулся».
Суворовец Русаков писал стихи и печатался в периодике (с 1955 года). Затем поступил в Литинститут, но после второго курса перешел в Институт иностранных языков, что и предопределило его дальнейшую карьеру — работу переводчиком–синхронистом в ООН и советском МИДе. «В свое время был анекдот насчет того, кто у нас ездит за границу. Ездят доры, лоры, жоры и суки. Доры — это дети ответственных работников, лоры — любовницы ответственных работников, жоры — жены ответственных работников. А я относился к категории «суки» — случайно уцелевшие квалифицированные исполнители».
Первый сборник Русакова вышел в 1960 году. Второй — «Длина дыхания», — увидевший свет только в 80–м (!), был восторженно воспринят Арсением Тарковским. Жизнь складывалась вполне благополучно — престижная работа за рубежом, дружба с Тарковским, счастливый брак с Людмилой Копыловой — тоже поэтом и переводчиком. Все пошло под откос после смерти жены, с которой Русаков прожил 30 лет: «Со смертью Люды я потерял все, что у меня было, все, чем я жил. Мне казалось, что кончилось все. В том числе и стихи. Пять лет ничего не писал, вычеркнул себя из литературы. Был в состоянии распада и самоумерщвления…». Затем развалилась страна:
Прощай, империя. Я выучусь стареть.
Мне хватит кривизны московского ампира.
Но как же я любил твоих оркестров медь!
Как называл тебя: «Моя шестая мира!»
Сегодня Геннадий Русаков попеременно живет в Нью–Йорке и Москве, пишет стихи и знает, что «ничего с литературой не случится. Пока есть люди, они будут писать. Я не знаю, откуда это. Наверное, та самая неуловимая субстанция — душа — подвигает». Одну из своих книг Русаков назвал «Разговоры с богом». Почти все поздние его стихи наполнены этими «разговорами».
Я был плохой отец и никудышний муж –
ловец осенних мух и времени сожитель.
Я мало что умел, в науках был не дюж.
А прочие грехи вы сами доскажите…
Зато я видел мир, как пьяная пчела:
слегка наискосок, но помня про детали.
В нем плавали стволы, черемуха цвела,
и праздные тела по воздуху летали.
Когда меня Господь поставит на весы
и скажет: — Русаков, ты был беспутным мужем! –
то я отвечу: — Да, среди твоей красы
я часто нарушал, но был кому–то нужен.
Сочти мои грехи, суди меня по ним.
Но вон опять, Творец, в Твоем саду зеленом
хохочет на бегу задастый херувим,
и ангелы летят с немыслимым наклоном…
2008
