В XIX веке латвийцы пережили «лечебный» бум: курортов с минеральными водами здесь было больше, чем на Северном Кавказе. В минеральной воде даже купались. Но со временем многие из этих оазисов здоровья стали трансформироваться в свою противоположность – места для гульбы. И деньги здесь зарабатывали с помощью совсем иных жидкостей.
Как грибы после дождя
История латвийских курортов началась в XIX столетии в Риге. Прослышав о чудодейственном «источнике молодости» в Бальдоне (Балдоне), группа больных солдат рижского гарнизона отправилась в Курляндское герцогство подлечиться. Быстро выздоровели все, кроме военнослужащего со сломанной рукой (увы, не спешила она срастаться из-за потребления минеральной воды). Случай запомнился. И стоило курляндскому ландтагу в 1795 году принять решение о желательности присоединения герцогства к России, как Екатерина II тут же повелела основать в Балдоне курорт. Сделать это вызвался местный помещик барон Корф. Он обустроил целебный источник, выбил на нем надпись на трех языках: «Больному – исцеление, здоровому увеселение». В 1807 году в Бальдоне побывало в десять раз больше отдыхающих, нежели на знаменитом ныне российском курорте Минеральные Воды. То есть бальдонскую минеральную воду потребляли куда больше, чем «Нарзан» или «Ессентуки». И не беда, что поначалу графы и бароны вынуждены были жить здесь в шалашах и в сараях за неимением другого жилья. Желание припасть к целебному источнику было сильнее тяги к удобствам.
Процветание Бальдона оказалось подорвано в 1838 году: император Николай II повелел создать курорт в Кеммерне (Кемери). И выделил на его обустройство немалую сумму денег. Естественно, верноподданные дворяне стали ездить лечиться туда – на радость государю. А в 1846 году граф Карл Сиверс открыл заведение минеральных вод под Венденом (Цесисом). Реклама нового курорта обеспечивалась на должном уровне. Местный врач Мейер выпустил целую книгу, в которой попутно выделил преимущества здешнего отдыха: близость города, прекрасный парк, долина покрыта лесом – «поэзия да и только»..
Пример Вендена или Бальдона заставил подсуетиться и рижан. Они решили: зачем искать глубоко под землей минеральную воду, когда ее можно производить. И открыли в середине XIX столетия в самом центре города – в Верманском парке — центр искусственных минеральных вод. Все было как положено на курорте, вплоть до традиционного праздника в день открытия курортного сезона.
Однако самый оригинальный водолечебный курорт Латвии был создан под Двинском (Даугавпилсом). Неподалеку от этого города находилось место, заселенное в XVII столетии русскими староверами. Тогда же один помещик построил кабак, чтобы трудовому крестьянству было где погулять. Территорию так и стали называть – Погулянка. Во второй половине ХIX cтолетия граф Плятер превратил Погулянку в курорт, построив здесь грязелечебницу и разбив парк. В чем оригинальность курорта, спросите вы? Дело в том, что граф основал здесь еще и кумысно-водную лечебницу. Автор интереснейшей книги о Даугавпилсе Залман Якуб пишет, что для кумысно-водных нужд использовались 90 кобылиц (можно сделать вывод, что «лечебница» процветала).
Воды не жалели
В давние времена уважаемые дамы и господа преодолевали расстояние от Москвы или Санкт-Петербурга до Бальдона или Кеммерна за много дней. Естественно, они хотели лечиться как можно более интенсивно, чтобы долгий путь не был проделан зря. Вот как описывал времяпровождение больных в Балдоне в конце XVIII столетия рижский врач и публицист Оттон Гун. Отдыхающие вставали очень рано. В шесть утра шли к источнику, пили воду и даже купались в ней. Затем завтракали, играли в карты, обедали, танцевали… В девять вечера снова шли к источнику, чтобы перед сном выкупаться в минеральной воде. Но не стоит думать, что минералку на курорте пили всего пару раз в сутки. В 1798 году курортный врач доктор Шиман опубликовал книгу о Бальдоне и в числе прочего поведал об отдыхающем, который старательно пил по 30 стаканов воды в день. Заметим, к слову, не очень аппетитно пахнущей. Жажда пациентов не уменьшалась и в XIX столетии. Венденский врач Мейер в своей книге о венденском курорте вынужден был предупредить жаждущих быстро излечиться: пить не больше 30 бокалов воды в день. А для ясности уточнял, что начинать надо с одного-двух бокалов в сутки. Остается удивляться, как больные при столь интенсивном потреблении жидкости не чувствовали себя хуже. Однако и доктор Мейер и доктор Шиман свидетельствовали: вода оказывает благотворное влияние на состояние пациентов. Видимо, правы современные ученые, которые утверждают, что важнейшим фактором успешного лечения является вера больного в свое скорое выздоровление…
Но водка победила…
Конкуренция побуждала всячески ублажать отдыхающих. Для их удобства были пущены поезда Москва — Кеммерн, проложен трамвайный путь от Кеммерна до моря, для них в Кеммерне устраивались всевозможные развлечения. Вот как описывала здешний курортный праздник 115 лет назад, в начале июля 1891 года, газета «Рижский вестник»:
«На большом лугу были устроены всевозможные забавные состязания, такие как бег в мешках или лазанье на смазанный салом шест. Причем призы были немалы: сумевший подняться по шесту 13-летний мальчик получил сумму, превышающую недельный заработок рижского рабочего. После соревнований начались танцы до упаду, а поздним вечером празднество завершилось красочным фейерверком».
А ведь курортные врачи предупреждали пациентов, что тем следует вести спокойный образ жизни!
В Бальдоне отдыхающим предлагали развлечения покруче. Постепенно в центре внимания оказалось не питие воды, а игра в карты. В середине XIX столетия здесь было что-то среднее между Боржоми и Монте-Карло. Маленький поселок стал вселатвийским центром азартных игр. Из Лифляндии и Курляндии, даже из далекой Латгалии сюда ехали по плохим дорогам важные господа, чтобы погрузиться в картежный разгул. Здесь ставились на кон огромные деньги, выигрывались и проигрывались состояния. Порой достопочтенный помещик проводил в Бальдоне за карточным столом пару месяцев. Тут уж не до поправки здоровья. Тут уж скорее инфаркт можно было заработать прямо за карточным столом.
В Риге курортники должны были приходить в Верманский парк пить минеральную воду к шести утра. Но в Риге в шесть утра даже летом весьма прохладно. Не говоря уж о начале мая или в октябре. И вот в Малом Верманском парке (на том месте, где ныне находится здание правительства) построили один из лучших в Риге ресторанов. Курортники стали пить не только воду. Ресторан и в независимой Латвии в 20-е годы ХХ столетия славился подбором вин. А вот минеральную воду в парке к тому времени продавать уже перестали…
Курорт Погулянка постепенно стал в Двинске популярным местом отдыха. Здесь строились дачи, сюда из города ходил пароход. Во время Первой мировой войны лечебница и курзал были разрушены. Но горожане не перестали ездить в Погулянку на отдых. «Пили и пели, пели и пили», — так описывала одно из массовых гуляний местная газета. Пили, естественно, уже не минеральную воду и даже не кумыс…
После Второй мировой войны жители Латвии стали ездить поправлять здоровье в Ессентуки, Кисловодск, Боржоми, Трускавец…. Латвийские курорты минеральных вод (за исключением, пожалуй, Кемери) оказались на вторых ролях. А трансформация некоторых из них от лечебных мест к местам злачным, еще раз доказывает высказанную махатмой Ганди истину: неправедными средствами нельзя достигнуть праведной цели, так как такие средства в конце концов исказят саму цель.
