Есть в календаре дни, которые считались в Латвии праздничными в совершенно разные эпохи. Взять, к примеру, 1 мая. Еще при жизни епископа Альберта его святейшество Папа разрешил в этот день основателю Риги именовать Ливонию краем Святой Девы Марии. В 15-м веке 1 мая в Риге устраивали военные парады и соревнования по стрельбе – то был своего рода день обороны города. В 19-м столетии Рига считалась курортом, и 1 мая в Верманском парке торжественно открывался курортный сезон. А в Латвийской Республике 1 мая был выходным и почитался как день созыва Учредительного собрания.
А вот 7 ноября, в отличие от 1 мая, до 1917 казался совершенно заурядным днем. Зато потом…
7 ноября 1917 года. Петроград
7 ноября в Смольном институте в Петрограде шли жаркие дебаты: съезд Советов решал, устраивать революцию или нет. Часть прибывших с фронта депутатов ставили под сомнение необходимость вооруженного выступления. И тогда на трибуну поднялся латышский стрелок Карлис Петерсонс. Вот как описал его выступление американский журналист Джон Рид:
«Товарищи! – воскликнул он и наступила тишина. – Моя фамилия Петерсон. Я говорю от имени второго латышского полка. Вы выслушали выступления двух представителей армейских комитетов, и эти заявления имели бы какую-нибудь ценность, если бы их авторы являлись действительными представителями армии…» (Бурные аплодисменты) «Они не представляют солдат… – Оратор потрясает кулаком… – А я говорю вам, что латышские стрелки уже неоднократно заявляли: «Больше ни одной резолюции! Довольно слов! Нужны дела. Пусть эти самозванные делегаты уходят. Армия не с ними!»
Ирония истории. В 1917-м латышский стрелок выступал за уход со съезда несогласных с ним антикоммунистов. Ныне депутатский мандат в Латвии недоступен для части бывших коммунистов. Взгляды изменились, но до чего схожи методы!
А в 1917-м слова латышского стрелка породили овацию. Зимний дворец решено было брать. В изданной в 1971 году в Риге «Истории Латвийской ССР» с гордостью констатируется: «В Петрограде несколько тысяч латышских рабочих в рядах Красной гвардии приняли участие в свержении Временного правительства»…
Ноябрь 1917 года. Валмиера и Валка
И после взятия Зимнего дворца чаша весов несколько дней колебалась. Кто знает, как развивались бы события в России, не вмешайся в них латышские и эстонские стрелки.
На следующий же день после известия о победе революции в Петрограде несколько полков латышских стрелков самовольно снялись с фронта. Они заняли Венден (Цесис), Вольмар (Валмиеру), Валк (Валку) и установили в этих городах советскую власть. В эстонском Юрьеве (Тарту) латышский запасной полк захватил телеграф, почту и железнодорожную станцию. На массовом митинге в городе эстонские стрелки пообещали поддержать революционный порыв латышей.
Тем временем кавалерийский корпус белого генерала Краснова наступал на Петроград. Его войска заняли Гатчину, затем Царское Село. Глава Временного правительства Керенский взывал к небольшевистскому Совету 12-й армии: «Поддержите!». Совет велел 17-й кавалерийской дивизии и дивизиону броневиков двигаться к столице. Но этот приказ было невозможно выполнить! Напрасно командующий Северным фронтом «давил» на командарма 12-й армии генерала Черемисова, требуя переброски войск. Тот объяснял, что не может это сделать, так как латышские стрелки заняли все железнодорожные станции в Видземе и южной Эстонии.
Керенский был разгромлен. А в середине ноября на территории бывшей Российской империи прошли выборы в Учредительное собрание. Их результаты в Видземе показали: местные избиратели хотят идти ленинским курсом. За список большевиков здесь проголосовали 72 процента избирателей. В латышских стрелковых полках голосование шло почти как при Брежневе – 96,5 процента голосов за большевиков, Заметим, что в целом по стране РСДРП(б) получила лишь четверть голосов и осталась в российском Учредительном собрании в меньшинстве.
7 ноября 1918 года. Рига
День 7 ноября в восемнадцатом году мог стать днем рождения полунезависимого Прибалтийского государства. По инициативе немецких оккупационных властей 6 ноября на свое заседание собрался «ландтаг Лифляндии, Эстляндии, Риги и острова Эзель». Большинство делегатов были немцами, остальные – латышами и эстонцами, ориентированными на Германию. Они-то и провозгласили 7 ноября днем рождения нового государства – Прибалтийского герцогства. Чем же был порожден такой шаг?
Немцы чувствовали, что проигрывают войну, но хотели сохранить свое господство в Балтии. Ради этого и созвали ландтаг. Дело в том, что Балтийскому герцогству надлежало стать вассалом германского императора. Однако ландтаг запоздал: 5 ноября на Западном фронте начались переговоры о «перемирии» (по сути, о капитуляции Германии). 9 ноября в Берлине победила революция, германский император бежал из собственной столицы.
Балтийское герцогство оказалось вассалом без сюзерена! А это уже было не только юридическим нонсенсом, но и политической бессмыслицей. Через 9 дней после германской революции в Риге с разрешения немецких оккупационных властей прошло новое заседание местных представителей. На сей раз Народный Совет Латвии провозгласил Латвийскую Республику. Прошло чуть больше месяца и власть вновь сменилась – в Ригу вступили не признавшие республику Карлиса Улманиса латышские красные стрелки.
7 ноября 1922 года. Здание Сейма
В 1919 году политическая чехарда продолжалась полгода. Наконец, в Ригу вернулось правительство Латвийской Республики. И 1 мая (!) 1920 года в столице ЛР состоялось первое Учредительное собрание. Депутаты стали разрабатывать Конституцию страны. Когда же они приняли Конституцию, то назаначили и дату введения ее в действие – 7 ноября 1922 года. Судьбоносная оказалась для Латвии дата. В этот день в Риге были вывешены государственные флаги. Объявили его нерабочим. В бывшем здании Лифляндского рыцарства чинно прогуливались депутаты первого Сейма. В полдень на набережной Даугавы зазвучал праздничный салют. В 12 часов Сатверсме вступила в силу…
Похоже, депутатов первого латвийского парламента нисколько не смущало, что в соседнем государстве станут праздновать пятую годовщину Октябрьской революции. Но в то же время заметим, что в отличие от дня созыва Учредительного собрания, день принятия Конституции в Латвии никогда не праздновался. Когда 15 февраля 1922 года депутаты Учредительного собрания утвердили в окончательном варианте первую часть Конституции, они не знали, что это и есть вся Сатверсме. Напротив, полагали, что будет еще и вторая часть – обширный раздел о правах человека. Но этот раздел до того как истекло время работы Учредительного собрания просто не успели согласовать между множеством фракций. Так и осталась Сатверсме недоработанной.
Несмотря на это, день вступления Конституции в силу в 1922 году отпраздновали пышно. А вот после восстановления независимости 7 ноября не сделали ни праздничным, ни памятным днем. Возможно, правящую элиту беспокоило, что немало жителей станут отмечать 7 ноября другой праздник, никак не связанный с латвийской Конституцией…
