У нас обществ русской культуры, похоже, столько же, сколько раньше в Риге было домов культуры. Только дома эти были богатыми, а наши общества живут впроголодь. И понятно почему. У домов культуры была крепкая материальная база, у обществ — никакой.
Странная, конечно, ситуация. Каждый раз, когда речь заходит о русских в Латвии, разговор так или иначе вертится вокруг их культуры. Но если взять и провести сейчас опрос, что такое русская культура, ответы будут самыми неожиданными. Да и вряд ли кто–нибудь сумеет ответить внятно, несмотря на то, что в каждой русской газете культуре посвящается целая страница. Все они вроде бы пишут о русской культуре каждый день. Только вот о культуре ли?
На самом деле предметом внимания русских обществ и газет является не культура как таковая, а лишь ее продукт. Газеты — и общества в общем–то тоже — просто пиарят, рекламируют то, что производит русская культура. Ее конечный результат, ее продукт, товар, предназначенный для потребления. Он стоит денег, его можно купить и продать. Им любуются, наслаждаются, его даже можно иногда потрогать. Культурой же не полюбуешься и не понасладишься. Значит, это что–то другое. Культура — это процесс создания культурного продукта и — в еще большей степени — проблемы взаимоотношения между его создателями.
Мы об этом почему–то забыли и думаем, что театр, живопись, литература, музыка рождаются сами по себе. Что это и есть наша культура. Между тем вполне возможна парадоксальная вещь, о которой мы даже не подозреваем. Может статься, что никакой русской культуры (за исключением низовой, бытовой) в Латвии и нет. Русские книги пишутся и издаются не в Латвии. Русские кинофильмы и телевидение делают в России. Русское кино, музыка — оттуда же. Даже театр не совсем наш. Режиссеры преимущественно заезжие, актеры выучены в России, а здесь только играют. Русское просвещение либо привозное, либо олатышено дальше некуда. Что же мы имеем в виду, говоря о русской культуре в Латвии? Неужели, действительно, только то, как мы потребляем ее продукты?
Да, их потребление могло бы тоже стать составляющей русской культуры, но только в том случае, если бы оно, как в России, было бы нацелено и задействовано на дальнейшее воспроизводство русской культуры. Но ведь мы себя считаем уже «другими», верней, не совсем русскими. Есть даже такие, кто с гордостью говорят, что они «западные русские».
Пора нам во всем этом разобраться. А для этого одних только русских обществ мало. Да и что они могут, если каждое тянет в свою сторону, как лебедь, рак и щука. Сейчас и в самой России, и на Западе начинают возникать исследовательские центры русской культуры. Такой исследовательский центр типа научно–исследовательского института не мешало бы создать и в Риге. Центр изучения русской культуры и русского искусства в Латвии. Чтобы русская культура здесь рассматривалась как объект научного изучения — что она собой представляет, отличается ли от «материковой» и чем отличается.
За двадцать лет в нашей прессе появлялось об этом много разрозненных материалов. Это напоминает притчу о слепцах и слоне. Один изучал хобот, другой хвост, третий ноги. Потому и нет у нас понятия о русской культуре в целом, что накоплено много фрагментарных свидетельств, а свести их вместе некому. Исследовательский центр, кроме всего прочего, мог бы заниматься и актуальным искусством, и просвещением, и русской живописью в музейных запасниках, и местными писателями, изучая все это на общей концептуальной основе. Суть этой основы определилась бы тогда конкретно — как общий процесс продвижения русской культуры из России на Запад и как ее взаимодействие с западной культурой.
Удивительно, что такой институт до сих пор не родился. Тем более, что при умной постановке дела огромное значение приобрела бы и проблема российской поддержки русской литературы и искусства в Латвии. Кроме того, научный центр русской культуры наверняка поспособствовал бы объединению местных русских, рассеянных сегодня по разным культурным обществам или вовсе не имеющим отношения ни к одному из них.
