Нерусское дело (Сравнение двух несостоявшихся референдумов)

Прошедшее 7 июля голосование граждан Латвии по вопросу об отмене и без того отмененных правительственных поправок к законам о надзоре за спецслужбами стоит того, чтобы внимательнее оценить его итоги. Событие все же в истории Латвии не частое: два состоявшихся, три несостоявшихся референдума и один имеющий все признаки референдума «опрос за демократическую и государственно независимую Латвию».



И день не тот, и вопросы неясные



Из просмотренных мною сразу после референдума четырех русских и трех латышских ежедневных газет четыре (в том числе три русские) вышли с заголовками – референдум полностью провалился. На этот «бессмысленный» референдум вышли лишь 23% избирателей.

Остальные издания отметили, что в референдуме приняли участие 37% от числа избирателей, участвовавших в выборах Сейма в 2006 году, то есть почти от того числа избирателей, которое необходимо, чтобы референдум был признан состоявшимся. Если учесть, что 96% участников были за отмену предложенных в свое время Кабинетом министров законопроектов, становится ясным, что для вынесения правительству недоверия по данному вопросу не хватило совсем немногого.

Инициатор референдума экс-президент Вайра Вике-Фрейберга, комментируя его результаты, заметила, что на низкую явку избирателей (338 765 участников) повлияло–де неблагоприятное летнее время и неясность для избирателей значимости вопроса. Забавно, что и во вполне «благоприятной» середине ноября 1999 года на референдум по ясному как день вопросу – об отмене «шкелевских» поправок к закону «О государственных пенcиях», предусматривающих, к примеру, повышение пенсионного возраста – вышли 340 022 гражданина, то есть лишь на 0,4% больше!

Первое впечатление от этого совпадения – ну наконец-то мы знаем, сколько в Латвии всем недовольных граждан! В действительности контингенты «протестантов» 1999 и 2007 гг. кардинально различаются.

В Даугавпилсе, к примеру, в 1999 году на референдум вышло в 8 (!) раз больше избирателей, чем в 2007 году, а в Резекне – почти впятеро больше. В этих городах русскоговорящие граждане составляют, соответственно, и половину от всех лиц, имеющих право голоса. В Кулдигском и Лимбажском районах, где избирателей – нелатышей лишь около 5%, картина прямо противоположная – явка на референдум по поводу госбезопасности вдвое больше, чем на референдум по пенсиям. Корреляция между этническим составом избирателей и явкой на оба референдума наблюдается и по всем другим регионам.

Пресса заметила этот этнический аспект референдума 2007 года и истолковала его тем, что конфликт между проолигархической правящей коалицией и проамериканским президентом – не русское дело. Следуя той же логике можно предположить, что латышей абсолютно не волнует вопрос размера пенсий.



Поведение партий и активность избирателей



Более близким к истине является сопоставление активности избирателей с популярностью призывающих их к этой активности политических партий.

Сбор подписей и референдум по пенсиям организовали бывшие в оппозиции в VII Сейме социал–демократы и ЗаПЧЕЛ (в сумме 30 мандатов из 100). Значительная часть из тех 35% избирателей, которые вышли на референдум, поддержали эти партии и на выборах в Сейм.

В поддержку референдума 2007 года из представленных в Сейме партий высказались лишь «Новое время» и ЗаПЧЕЛ (в сумме – 24 мандата). Выход на референдум 37% от числа лиц, пожелавших в 2006 году участвовать в выборах, явно свидетельствует о сравнительном увеличении популярности двух последовательно оппозиционных партий. И уж никак не увязываются эти 37% участников с суммарным рейтингом в 11,1%, даваемым обеим партиям агентством Latvijas Fakti. Тем более, что и сам рейтинг, опубликованный как бы против воли его составителей, появился буквально накануне голосования и с вполне вероятной целью повлиять на исход референдума в благоприятную для правительства сторону.

Решающую роль в успехе или неудаче конкретной акции играют, разумеется, не прошлые заслуги, а пропагандистские усилия партий непосредственно накануне акции.

На референдум 1999 года ЗаПЧЕЛ бросил все свои ресурсы и актив. А в 2007 году соответствующие вложения сделало лишь «Новое время». Партия ЗаПЧЕЛ только обозначила свою позицию, ограничившись принятием и публикацией соответствующего заявления, ориентированного на заведомое меньшинство лиц, внимательно отслеживающих политические события. У нас, в конце концов, весь период сбора подписей и подготовки к референдуму были другие приоритеты: события в Эстонии, 9 мая, допуск неграждан к местным выборам.

Центр Согласия, в начале эпопеи с контролем над спецслужбами настроенный весьма решительно, успел, видимо, в очередной раз договориться с правительством Калвитиса. Его лидеры вполне синхронно с представителями правящей коалиции заявили, что в референдуме участвовать не будут. Эта ставка на срыв кворума наиболее эффективна в случае, если действия правительства в области контроля над спецслужбами поддерживают, скажем, 30% граждан. Призыв выйти на референдум и поддержать правительство привел бы к тому, чтобы референдум не только бы состоялся, но был бы и проигран правительством со счетом 37:30. И на длительный срок лишил бы Калвитиса предусмотренной приостановленными Президентом законопроектами возможности подмять под себя спецслужбы.

Я, разумеется, не увязываю печальные итоги референдума с освобождением одного из олигархов под залог через пару дней после проведения голосования. Но будем все же надеяться, что вынужденная отмена «очень хорошего решения» правительства – всерьез и надолго.

Референдум – оружие опасное! Во всяком случае, за девять дней до референдума 13 ноября 1999 года Сейм срочно принял поправки к закону о пенсиях, отменив хотя бы часть «вполне оправданных» новаций г-на Шкеле.



Владимир Бузаев







Информация к размышлению



Сбор подписей за проведение референдумов