Недавно у 61-летнего таллинца Анатолия Гришина кончился срок действия водительских прав. И теперь у него нет никакого документа, удостоверяющего личность. Кроме бессрочного советского паспорта.
Он – апатрид. Несколько лет назад в Эстонии таких было, по разным оценкам, от 10 до 40 тысяч.
«Оккупант» в пеленках
Гришин – русский. Родился в Ленинграде. В Таллине оказался, то есть, по понятиям властей, «оккупировал» страну, когда ему было десять месяцев. Как же: отец – морской офицер! (Гришин усмехается: «Можете представить Алжир, где в шахтах работают колонисты-французы, а кофе в конторах пьют алжирцы?»).
Из комсомола Анатолия, было дело, исключили. В КПСС не состоял. Считает, что «политика – слишком грязное дело, чтобы ею заниматься», но тут же добавляет – «если ты к ней равнодушен, то политика сама займется тобой». Вспоминает, как в начале 90-х был активистом Русского демократического движения Эстонии (РДДЭ). На его втором съезде предупреждал об угрозе нацизма. Говорит, что последний раз массовое лишение гражданства по этническому признаку осуществил Гитлер, отняв его у немецких евреев.
Гришин окончил Таллинский политехнический институт. Он специалист по автоматике и телемеханике, и заказов у него хватает. Официально же устроиться на работу нелегалу нельзя, поэтому зарплату получает «в конверте».
Разумный оптимист
«Ну, а жизнь как?» – спрашиваю. Отвечает: «Жить стало труднее, но интереснее».
Любопытствую: «Вы – оптимист?» Реакция мгновенная: «Разумный оптимист».
Я не отстаю: «Но вы же невыездной. За границу – ни-ни! А как с медицинской страховкой, пенсией?»
Гришин не хорохорится: «Туризм подождет. Здоровье, слава Богу, есть – не болею. А вот по поводу пенсии… Наверно, останусь без нее. Впрочем, когда вопрос встанет ребром, займусь правовой стороной дела. Пусть укажут причину, по которой мне было отказано в гражданстве Эстонии, ведь я его имел – советское. Готов в международный суд обратиться».
На мои рассуждения о том, что его в любое время может задержать полиция, апатрид с 14-летним стажем реагирует хладнокровно: «Когда меня останавливает полицейский, скажем, улицу не в том месте перешел, то все выясняют через регистр. И как нелегала тут же отпускают. А что со мной делать, да и на каком основании? Посадить в тюрьму? За что? Депортировать в Россию? Но я не хочу, и я не гражданин России. Я – ничейный, «инкубаторский», как в одном анекдоте… Меня нельзя выслать в никуда. Ну, а если бы стали преследовать и посадили в лагерь, то пусть бы меня государство кормило».
Без вины виноватые
Анатолий считает себя эстонским гражданином, хоть и дискриминируемым. Но государство его и таковым не признает. Гришин разводит руками: «Почему оно отвернулось от меня, простого жителя страны, которая как была до 1991 года Эстонией, так и осталась ею?» Вся его взрослая жизнь связана с Эстонией. Он никогда не был против эстонской государственности, убежден, что в стране не должно быть неравенства по этническому признаку.
В свое время Гришин написал в Департамент гражданства и миграции заявление о том, что выбирает эстонское гражданство. В соответствии с заключенным одиннадцать лет назад договором между Эстонией и Россией, согласно которому все проживающие в этих государствах граждане СССР могли сразу получить гражданство страны проживания. Но эстонские чиновники получили инструкцию не давать его автоматически «колонистам и их потомкам».
Неэстонцам предложили три варианта: принять российское гражданство и хлопотать о статусе постоянных жителей Эстонии, получить эстонское гражданство по натурализации (это – экзамены, в том числе на знание эстонского языка) или стать так называемыми иностранцами, для которых придумали паспорт серого цвета.
По мнению Гришина, независимо от того, изменился ли в Эстонии государственный строй, прекратилась ли мифическая «советская оккупация», новые власти должны были без каких-либо условий заменить ему советский паспорт на эстонский. Разве он и сотни тысяч неэстонцев в ответе за прошлые прегрешения других государств, и почему они должны рассчитываться за причиненное кем-то зло?
Выбор, связанный с унижением
Поскольку Анатолий Гришин решил связать жизнь с Эстонией, то становиться российским гражданином не захотел. Осталось выбирать из двух вариантов, и оба унизительные. Особенно позорит Эстонию превращение 125 тысяч неэстонцев в иностранцев на земле, где большинство из них родилось.
Что касается натурализации, то дело даже не в том, что выучить язык трудно, хотя у Анатолия нет способностей к языкам, да и возраст не юношеский. Просто ему не понять: зачем просить то, что ты должен получить с ходу по заявлению, как и так называемые правопреемные граждане, которые сами или предки которых жили еще в довоенной Эстонии?
«А почему потомки немецких и шведских захватчиков не считаются оккупантами и колонистами? – задается вопросом мой собеседник. – Признание таковыми только русских – это бред».
Возникшая ситуация абсурдна, и, если бы в свое время все неэстонцы сумели сохранить человеческое и гражданское достоинство и заняли позицию Гришина, то нелепость политики (не)гражданства Эстонии была бы видна не только эстонским властям, но и всему миру.
Подпись к снимку:
«Свободный» человек Анатолий Гришин.
