8 декабря 1919 года на заседании Народного Совета Латвии был принят закон, гласивший, что «обучение во всех обязательных школах должно осуществляться на языке семьи учащихся».
Итак, отцы-основатели Латвии не сомневались: учиться в школе надо на родном языке. Статья 40-ая принятого в 1919 году Закона об учреждениях образования Латвии гласила: «Языком семьи учащихся признается тот язык, который называют родители детей при записи ребенка в школу и на котором он может свободно излагать свои мысли».
41-ая статья закона определяла: «Государственные и коммунальные учреждения содержат для каждой национальности столько обязательных школ, сколько необходимо для образования их детей, исходя из положений настоящего закона».
В тот же день Народный Совет принял Закон об устройстве школ национальных меньшинств в Латвии, и первая же его строка провозглашала: «Устройство школ национальных меньшинств в Латвии является в своей организации автономным…».
Предусматривалось создание департамента и отделов школ национальных меньшинств, причем, начальники этих отделов подчинялись непосредственно министру образования. А занимались эти отделы не только вопросами образования.
Статья 7-ая Закона об устройстве школ национальных меньшинств гласила: «Начальник отдела школ национальных меньшинств представляет свою национальность во всех вопросах культуры с правом вступления в связи со всеми департаментами Министерства образования, а также участия в заседаниях Кабинета министров с правом совещательного голоса во всех вопросах, касающихся культурной жизни представляемой им национальности».
В местной прессе того времени Закон об устройстве школ национальных меньшинств в Латвии порой даже называли законом об автономии меньшинств. Название было, конечно же, юридически не совсем верное, но весьма красноречивое.
В 1929 году, в десятую годовщину принятия пакета законов об образовании, руководители меньшинственных отделов Министерства образования вручили министру приветственное послание. В нем, в частности, говорилось: «Десятилетний опыт показал, что закон об автономии не отдалил меньшинственную молодежь от идеи государственности, а наоборот, связал её теснее с этой идеей».
В этом послании утверждалось также, что, сделав либеральный шаг на поприще культурного развития национальных меньшинств, Латвийская Республика показала пример всем другим народам. Столь высокую оценку дали нелатыши национальной политике, осуществляемой Латвийским государством того времени. Тогда государство от этого только выигрывало.
