1 декабря (по старому стилю) отмечался день рождения известного русского писателя, просветителя и историка 19-го века Николая Карамзина. В своем самом знаменитом труде – «Истории государства российского» – он сделал первую попытку вернуть латышам утерянную за века немецкого господства древнюю историю латышского народа.
До Ливонии
Ко времени рождения Николая Михайловича Карамзина (1766 год) на немецком языке было написано уже столько книг об истории Латвии и Эстонии, что из них можно было составить большую библиотеку. Но балтийские немцы, как правило, начинали отсчет латвийской истории со второй половины 12-го столетия, когда в Латвию прибыли первые немецкие колонисты. До этого же, по их мнению, были доисторические времена, не достойные изучения.
Сегодня очевидно: до прихода крестоносцев предки латышей и эстонцев имели государственные образования, ходили за рубеж в военные походы и не раз одерживали победы над армиями «цивилизованных» стран. Еще в 9-м веке курши победили вторгшихся в Курземе викингов, а в 11-м столетии сами совершали набеги на Данию, и датчане молились, чтобы Бог помог им справиться с этим бедствием. В 1106 году земгалы отразили нападение значительного войска русских князей. Пожалуй, самое знаменитое воинское предприятие древних прибалтов – поход в Швецию в 1188 году вместе с новгородцами и карелами. Через сотни лет после этого события шведы создадут сильное государство, станут владеть будущими балтийскими столицами Ригой и Таллинном. А в 12-м веке все происходило наоборот: новгородцы и эсты заняли древнюю столицу Швеции Сегтуну. Победители вернулись домой с богатой добычей, а шведы навсегда перенесли столицу из Сегтуны в Стокгольм, который было легче оборонять…
В древней Руси знали о воинах из Латвии, ценили их. К примеру, у полоцкого князя в 12-м столетии служил отряд ливов. В русских былинах фигурируют и женщины-богатырши из Латвии. Причем сугубо положительно. Латгальскую богатыршу Латыгорку до встречи с непобедимым Ильей Муромцем никто победить не мог, да и сам Илья впервые в жизни вынужден был бороться с противницей несколько дней, прежде чем сумел повалить ее на землю. А дочь Латыгорки и Ильи Муромца Марина Ильинична из Латгалии однажды сумела, вопреки воле киевских ратников, целой и невредимой проехать через заставу, на которой, между прочим, служили легендарные богатыри Добрыня Никитич и Алеша Попович.
Почему же в русском фольклоре воины из Латвии есть, а в латышском – нет? Вот как ответил на этот вопрос видный деятель первой латышской Атмоды Фрицис Бривземниекс: немецкие бароны долгое время с особой жестокостью преследовали латышских сказителей и, в конечном итоге, героические преданья оказались забыты. Между тем ценные документы по истории Латвии много лет хранились незамеченные историками в архиве города Кенигсберга.
Тайна Кенигсбергского архива
… Осенью 1811 года Россия переживала непростое время. Шла война с Турцией, Наполеон уже готовился к нападению на Российскую Империю. А император Александр I занялся совсем, казалось бы, неактуальным делом. Историк Карамзин писал: «Наш великий государь согласен содействовать похвальному предприятию… по копированию документов кенигсбергских архивов. Его Величество уже назначил известную сумму для уплаты почтовых посылок доктора Геннига из Кенигсберга в Ригу». Поясним: Генниг был кенигсбергским архивариусом, а документы были нужны не царю, а самому Карамзину – для написания «Истории государства Российского».
Труд Карамзина был титаническим: основной текст сопровождали почти 10 тысяч сносок, ссылок и комментариев. И не удивительно, что многотомной истории Карамзина оказалось тесно в российских рамках и что в ней нашлись сведения о древних латышах. Вот, к примеру, краткая характеристика Латвии за 100-200 лет до появления на берегах Даугавы крестоносцев: «Вся Ливония платила дань Владимиру: междоусобие детей его возвратило ей независимость. Ярослав в 1030 году снова покорил чудь, основал город Юрьев… и, собирая дань с жителей, не хотел насильно обращать их в христианство: благоразумие достохвальное, служившее примером для всех князей российских! Пользуясь свободою веры, Ливония имела и собственных гражданских начальников…»
Карамзин упоминает латышского бога Перкона и главного идола двинских ливов Юммалу, рассказывает, как земгалы разбили немалое русское войско и как жители Древней Руси, по утверждению немецкого хрониста Адама Бременского, ездили в Балтию к местным колдунам за советами. Историк пересказывает древнюю легенду о первом вожде балтов Видвуте, размышляет о том, почему название древнерусского племени кривичей схоже со словом «криве» – так называли верховного жреца у древних пруссов и литовцев. Наводит на размышления об истоках праздника Лиго рассказ Карамзина о древнелатышском боге веселья. Николай Михайлович сообщил читателям: «Бог веселья, любви, согласия и всякого благополучия именовался в России Ладо; ему жертвовали вступающие в союз брачный, с усердием воспевая имя его, которое слышим и ныне в старинных припевах. Стриковский (польский хронист 16-го века – прим. автора) называет сего бога латышским: в Литве «народ праздновал ему от 25 мая до 25 июня… взявшись за руки, они плясали и пели: Ладо, Ладо, дидис Ладо, то есть великий Ладо».
А где последователи?
Конечно, не все гипотезы Карамзина о латышской истории оказались верны. Но начало было положено. Увы, у великого историка долго не находилось последователей в Латвии. Почти весь 19-век исследование прошлого латышей оставалось… монополией балтийских немцев. А они в 19-м столетии стали придерживаться тезиса, провозглашенного доктором Кенигсбергского университета, этнографом и историком Билленштейном: «Эти латыши ведь совсем не латыши, а немцы. Они живут как немцы, едят как немцы, одеваются по-немецки, поют свою церковную лютеранскую песню на немецкий мотив». Какая уж тут древняя латышская история!
Лишь во второй половине 19-го и начале 20-го столетия удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Причем в значительной мере благодаря вмешательству Санкт-Петербурга. В 1896 году в Риге прошел Х Всероссийский съезд археологов и историков, в Российской Академии наук начали издавать собрание латышских дайн. Немалую работу по изучению далекого прошлого Латвии проделало и Рижское латышское общество.
Первая Мировая война, революция, гражданская война… Довольно долго в Латвии было не до серьезного изучения истории. Но вот в 1936 году латвийская газета «Для всех» сообщила: «Важным законодательным актом является и учреждение Латвийского исторического института. Институт имеет задачей изучение и выяснение в духе национализма и правды событий и явлений латышской и всеобщей истории. Деятельность института охватывает древнюю и новейшую историю латышей».
Конечно, задача была архисложной: попробуйте совместить правду истории и «дух национализма»! Но, как сообщалось в еженедельнике «Для всех», институт должен был организовывать археологические изыскания и собирать информацию, так как в «немецкое время» древней истории латышей не уделялось должного внимания.
Начались серьезные исследования. Однако Вторая Мировая война довольно быстро прервала их. Пожалуй, больше повезло древней истории в советское время: на археологические работы регулярно выделялись средства. Правда, и сегодня информация о доливонской Латвии в нелатвийских источниках (европейские хроники и русские летописи, скандинавские саги и так далее) никем не обобщена. А часть политиков ныне, увы, склонны видеть в своей истории лишь две даты – 18 ноября 1918 года и 17 июня 1940 года…
