Представим себе, как более 700 лет назад из рижских ворот выходит хорошо вооруженная рать. Блестят на солнце алебарды пехоты, лучники готовы в любой момент открыть стрельбу, гарцуют на красивых лошадях тяжеловооруженные купцы. Говорят воины на разных языках: кто по-латышски, кто по-немецки, кто по-русски. В чистом поле встретили бюргеры войско Ливонского ордена, обложили его русскими ненормативными словами, а потом разбили в пух и прах. После чего отправились домой за релаксацией.
Отдыхать собирались по-разному: русским рижанам, к примеру, желательно было попариться в баньке (вспотели ведь на солнышке в железных доспехах), попить изготовленного в родном городе кваску…
Написанное вовсе не антинаучная фантастика и не фэнтези в духе модных в современной России развлекательных книг о «параллельной истории». Не поручусь лишь за использование непечатных слов – вполне возможно, что русским рижанам того времени воспитание не позволяло употреблять непечатную лексику. Что же касается остального? Давайте учтем, что наши представления о средневековой Латвии твердо опираются на два мифа. Миф первый: придя в Латвию, немцы железной рукой установили свой порядок и в Средние века ливонцы друг с другом не воевали. На самом деле воевали, да еще так, что непросто подсчитать, чего было больше, военных лет или мирных. Миф второй: средневековая Рига была немецкой. На самом деле жили здесь и русские, и латыши, и ливы. Причем русских в древней Риге уважали…
Как банщик попал в историю
Представим себе один день из жизни средневекового рижского бюргера. Встал, попил кваску, заказал русскому скорняку новую шапку, заключил удачную сделку с приезжим русским купцом из Кокнесе и на радостях отправился в русскую баню в центре города… Не верится? История, однако, сохранила даже имена скорняка и банщика, к которым русский рижанин мог пойти лет семьсот назад – Демьян и Яким.
Вспоминаются слова Пушкина о знании (точнее незнании) истории: мы ленивы и нелюбопытны. О русских в средневековой Риги долго не писали подробно ни русские, ни латышские историки. Понадобился латышский эмигрантский историк, профессор из Америки Индрикис Штерн, чтобы рассказать правду об истории русской Риги. Парадокс, но в Латвии труды Индрикиса Штерна о русских стали публиковаться лишь после распада СССР. О чем же писал американский специалист? Да о том, что вопреки утверждению, будто русские жили в Риге исключительно в своем, русском квартале, они селились по всему городу. Владели домами на улицах, которые ныне называются Алдару, Екаба, Смилшу, Марсталю, имели недвижимость рядом с самым высоким зданием города – церковью Святого Петра. А на главной площади, между Ратушей и Домом Черноголовых, размещались пять русских лавок. Остается добавить, что русские рижане имели права бюргеров (избирателей), владели садами под Ригой, лугами в Пардаугаве, землями в Бикерниеки и у озера Юглас…
Да, были схватки боевые…
Основатель Риги епископ Альберт наделил свой любимый город множеством прав. Рижане могли сами вершить суд, чеканить монету, устанавливать торговые пошлины и управлять городом. Пока рыцари Ливонского ордена не покорили всю Латвию, на вольности рижан никто не покушался. Но стоило только земгалам в конце XIII столетия прекратить сопротивление и эмигрировать в Литву, как орден решил подчинить себе Ригу. Но не на тех напали
Конфликт завершился большой войной. Магистр ордена со своим войском направился из Вендена (Цесиса) к Риге. У крепостных стен он сжег сады горожан, но больше ничего сделать не сумел. Рижане, напротив, нанесли рыцарям сильный удар. В то время в городе еще не разделили людей по национальностям. Городские власти собрали единое ополчение и в сентябре 1297 года штурмом захватили рижский замок ордена.
Мало того. Рижане быстро заключили союз против агрессивного ордена с литовским князем (заметим, что в состав княжества в то время входили и славянские земли). Союзное войско нанесло ордену новые поражения. Причем такие, что он оказался на краю гибели. Спас его Запад. Могущественный Тевтонский орден прислал из Пруссии подкрепления (по сути, новую армию) в Ливонию. Но все же мир оказался очень выгоден для рижан: орден утратил право держать в Риге гарнизон, не мог вмешиваться в дела города и так далее.
Обиженный Иван и отважный Тимофей
Орден, однако, не оставил замыслов подчинить себе город. Не выдержавшие боевых схваток с рижскими ремесленниками, орденские рыцари стали действовать хитростью. За большие деньги они купили монастырь в Динамюнде (Болдерае) неподалеку от устья Даугавы. Перестроив его в крепость, рыцари стали мешать рижской торговле. Корабли с товарами конфисковывались. Рижане вынуждены были рисковать, иначе им просто нечего было бы есть. Порой кораблям рижан удавалось прорвать блокаду. Известно, к примеру, что в 1327 году рижский купец Тимофей, понадеявшись на русское авось, сумел достичь города Любека.
Рыцари нападали на горожан, не гнушались грабежом. Страдали рижане разных национальностей. Исследовательница конфликта Риги с орденом историк Мара Цауне упоминает и о таком факте: у некоего Ивана, жившего под Ригой, отобрали весь его скот.
Рижане жаловались Ганзейскому союзу, германскому императору, Римскому Папе. Увы, призывы защитить права человека в Ливонии оставались без внимания.
Мелкие стычки длились много лет. Наконец, орден, хорошо подготовившись, в 1329 году осадил Ригу. В городе начался голод и к 1330у году уцелевшие рижане сдались. Отныне местные рыбаки обязаны были отдавать ордену часть улова, город – платить немалые деньги, бюргеры – участвовать в военных походах и умирать за чужие интересы.
Остается добавить, что строить новый Рижский замок внутри города рыцари все же побоялись и возвели его за крепостной стеной, где рижанам труднее было бы напасть на него.
Запрет варить пиво и его последствия
Угнетение длилось почти сто лет. Ситуация стала меняться после того, как в Грюнвальдской битве объединенная армия поляков, литовцев, украинцев и белорусов в 1410 году разгромила войска Тевтонского ордена и уничтожила его могущество. Польский хронист Ян Длугош писал: «В этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались… и тем заслужили великую славу». Мир тесен: при Грюнвальде жители Смоленска сражались не только за свою славу, но и за то, чтобы дать шанс русским рижанам на лучшую жизнь.
Рижане, однако, не воспользовались своим шансом. Да, они восставали, однажды даже захватили Рижский замок. Но, в конечном итоге, проигрывали войны. Вот в чем видел, по данным историка Мары Цауне, слабость города член Домского капитула Теодорих Нагель: «Ригу ослабляет то обстоятельство, что треть жителей Риги – латыши и не немцы». Почему же многонациональность стала признаком слабости? В 1354 году в городе была основана купеческая гильдия Святой Марии (так называемая Большая гильдия). В конце сентября 1376 года сотни рижан в воскресенье как обычно собрались у здания Ратуши, чтобы услышать, какие приняты новые законы. На балкон Ратуши вышел чтец со свитками, стал зачитывать их, и от услышанного даже у много повидавшей статуи рыцаря Роланда брови поднялись вверх от удивления. Люди услышали, что только бюргеры (граждане города) – члены Большой и Малой гильдий могли быть купцами, ювелирами, представителями других престижных профессий. Не бюргерам (негражданам) запрещалось открывать лавки, вести оптовую торговлю и так далее. Вскоре дело дошло до того, что только бюргеры имели право варить пиво для собственных нужд, только жены граждан имели право носить зимой шубы. А принимали в Большую и Малую гильдии почти исключительно немцев.
Те, кто разъединил рижан, думали о своей выгоде. А в выигрыше оказалась внешняя сила – орден. Он угнетал город до второй половины XVI века, пока не прекратил существование в результате Ливонской войны.
