(1932 – 1994)
«Народная» критика окрестила в свое время Роберта Рождественского (фамилия и отчество – от отчима) «придворным поэтом». Таковым он, конечно, не был, несмотря на все свои ленинско-комсомольско-государственные премии. Скорее, его можно назвать самым политизированным из поэтов-«шестидесятников». Поэтому его стихи часто (особенно ранние) плакатны и декларативны. Поэтому, наверное, он и свою будущую жену прорабатывал на комсомольском собрании за курение….
Роберт Рождественский родился в селе Косиха на Алтае. Отец его, Станислав Петкевич, потомок из ссыльных поляков, работал в НКВД. В 1937 году родители разошлись. Отец погиб в 41-м на фронте. Мать, Вера Павловна, отправилась на фронт хирургом. Мальчик остался в Омске с бабушкой. В июле 1941 года в «Омской правде» было опубликовано небольшое стихотворение Роберта Петкевича («С винтовкой мой папа уходит на фронт…»), гонорар за которое он перечислил в фонд обороны. С тех пор военная тема «не отпускает» поэта и становится важнейшей в его творчестве (строки из его поэмы «Реквием» вы читали на обложке прошлого номера Ракурса).
В Литинститут Рождественский сначала не прошел по конкурсу («ввиду творческой несостоятельности»). Однако, проучившись год в Петрозаводске на историко-филологическом отделении пединститута, в 51-м Рождественский поступает в Литинститут, где знакомится с Евтушенко, Ахмадулиной, Вознесенским и другими «эстрадниками». Позднее он вспоминал о том времени и об иллюзиях юности: «…целую жизнь все мы существовали под временем! Под его тяжестью. Под его страхом. Под его историческими лозунгами и огромными портретами его вождей и героев. Но это были наши лозунги. Наши вожди и герои…».
В 70-е годы Рождественский становится одним из наиболее авторитетных советских поэтов. Он пишет много песен: самые известные – для фильмов «Неуловимые мстители» и «Семнадцать мгновений весны». Песни «За того парня», «Родина моя», «Я, ты, он, она…», «Мой адрес – не дом и не улица…» «Пусть голова моя седа», «Сладка ягода», «Позвони мне, позвони…» известны всей стране.
«Жизнь его была жизнью «шестидесятников», она складывалась из их разочарований, их счастья, их великой любви к будущему своей страны, которое они пытались делать сами, – и абсолютной невостребованности, пришедшей к ним в этом самом будущем», – написала через год после смерти отца Ксения Рождественская.
А. Аграновскому
Над камином стучат ходики…Где упали друзья – холмики.Навсегда заросли травами.До сих пор их дома в трауре… А другие пошли в физики.Мне о них разузнать – фигушки!Мне у них про дела выпытать –все равно что секрет выболтать… А иные нашли жилочку,может, даже и впрямь – жирную.Полюбили столы крупные.Полюбили слова круглые… Им грешно до меня снизиться…И застыл телефон в книжице.Как рыбёшка в углу невода.Номер есть, а звонить – некуда… Похудела моя книжечка.Там, где раньше канат, – ниточка.Там, где раньше моря, – озеро.А заместо весны – осени.
(1965-1968)
