В начале ХХ века века в Юрмале сложился многообщинный курорт: в Эдинбурге (Дзинтари) отдыхали преимущественно немецкие коммерсанты, в Майоренгофе (Майори) проживало немало русских, евреи стремились в Дуббельн (Дубулты), в Карлсбаде (Пумпури и Меллужи) часто звучала латышская речь. Такая «сегрегация» никого не возмущала и не беспокоила. Перед Первой мировой войной взморье быстро развивалось, отдыхающих разных национальностей с каждым годом становилось все больше…
Далеко от Неаполя
Ныне, набрав в поисковых системах российского Интернета слово Майори, можно, прежде всего, узнать, что это – небольшой курортный приморский городок… на Неаполитанском побережье Италии. Увы, сейчас Юрмале непросто конкурировать с престижными курортами Средиземноморья. А сто лет назад среди жителей Москвы и Санкт-Петербурга станция Майори (точнее, Майоренгоф) на Рижском взморье была намного более популярным местом отдыха, нежели далекие Италия, Кипр или Анталья.
Пребывание на престижном курорте стоило недешево (как, впрочем, и сейчас). Жили здесь в первую очередь люди состоятельные. Изданный до Первой мировой войны путеводитель по Риге и ее окрестностям сообщал, что в Эдинбурге (Дзинтари) проживают «преимущественно собственники-рижане» и здесь снять дачу дороже, чем в других поселках Рижского взморья. Российский путешественник и публицист Сергей Филиппов уточнял, что это были за рижане. По его словам, в Эдинбурге отдыхали немецкие коммерсанты и бароны. Они предпочитали спокойную жизнь. Здесь царили тишина и покой, виллы порой строились прямо в сосновом лесу, увеселений было немного…
Совсем иная жизнь начиналась в Майоренгофе. Поселок был во многом похож на нынешний Майори. В дореволюционном путеводителе говорилось, что Майоренгоф «самый оживленный и бойкий из всех курортов… многочисленные магазины, улицы придают Майоренгофу почти городской характер». А вот примечательная фраза: «Здесь живут преимущественно русские». Публицист Сергей Филиппов в другом издании уточнял, что в Майоренгофе можно увидеть «множество русских, своих и приезжих». Итак, русские устраивались там, где было веселее. В теплые месяцы отдыхающие прибывали в Майоренгоф со всей России (благо в то время летом ходили прямые поезда Москва-Дуббельн). Были они людьми весьма почтенными. В 1914 году рижские газеты постоянно сообщали о приезде на взморье каких-то значительных персон. Будь то губернатор, ректор вуза, известный деятель культуры… Однако местные жители смотрели на высокопоставленных приезжих без особого пиетета. Особенно владелец взморья барон Фиркс. С его точки зрения все курортники были не более чем арендаторами.
Господин барон
Именно ему, барону Фирксу, принадлежало в начале ХХ столетия пол-Юрмалы… В то время считалось, что Фирксы владели Майоренгофом с давних временем. Существовала версия, что один из баронов, сам того не желая, породил наименование курортного поселка. Мол, еще в 17 столетии Фиркс служил в армии польского короля, получил звание майора, гордился своим чином и его владение стали называть Майоренгофом. Сто лет назад Фиркс владел не одним только Майоренгофом, ему принадлежали имения Карлсбад (Пумпури, Меллужи) и Ассерн (Асари). Когда из Риги на взморье провели железную дорогу, Фиркс стал предоставлять землю под дачи в пожизненную аренду с правом наследования, формально оставаясь собственником. Так что слова о том, что он владел половиной курорта – не преувеличение.
Интересно, что барон делал деньги на русских дачниках, но не очень-то жаловал русскую культуру. Когда в Российской империи праздновалось столетие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина, то полицмейстер Рижского взморья барон Майдель проявил инициативу и предложил переименовать Йоменскую (ныне улица Йомас) в Пушкинскую. Казалось бы, барон Фиркс должен был только радоваться предложению. Дело в том, что название улицы возникло не от английского слова “йомен”, как можно было бы предположить, а от прусского жаргонизма. Йоменом в Пруссии называли в 19 веке большую канаву. В Майоренгофе канава тянулась далеко и сильно воняла. Затем ее засыпали, образовалась красивая улица, но название напоминало об отнюдь не славном прошлом. Пушкинская звучала бы несравнимо приятнее для уха российского туриста. Но барон уперся. Местные власти судились с ним, дело дошло до Санкт-Петербургского сената, которой встал на защиту частной собственности и признал: без санкции владельца менять название улицы нельзя.
Ныне никто в Юрмале не помнит о бароне Фирксе. А согласился бы он на переименование, глядишь, и вошел бы в историю, как человек, давший название “Пушкинская” самой популярной юрмальской улице. И был бы уважаем частью жителей Юрмалы и поныне.
Первый кинотеатр
Не обращая особого внимания на сурового барона, дачники в Майренгофе хорошо отдыхали и щедро тратили деньги. Как и сейчас, на Йоменской было много кафе, магазинчиков. В советское время, как известно, на Йомас находился лучший курортный кинотеатр «Юрмала». Мало кто из его посетителей знал, что здание построено на месте первого на Рижском взморье кинотеатра.
Сначала бизнесмен Горн построил здесь в 1870 году гостиницу, разбил прекрасный сад. Почти каждый вечер в саду выступали известные оркестры из Берлина, Варшавы, Санкт-Петербурга, Риги. Устраивались танцы. В 1896 году здесь появился первый на взморье кинотеатр. Создали его всего на несколько месяцев позже первого кинотеатра в Риге. В начале 20 века сад Горна стал центром не только Майоренгофа, но, пожалуй, и всего взморья. Увы, перед Первой мировой войной он сгорел. А через много лет на его месте, как уже говорилось, построили другой кинотеатр.
Русские в Майоренгофе отдыхали прекрасно. Чего тут только ни было! Площадка для тенниса, огромный зал для катания на роликовых коньках, лодочная станция, где можно было покататься не только на весельной, но и на парусной лодке. Устраивались, кстати, в Лиелупе и регаты. Причем спортсмены плыли на лодках, а зрители могли наблюдать за ними с борта парохода.
Лодочники перевозили отдыхающих на другой берег реки Аа (да, да, именно так называлась тогда Лиелупе!). В советское время на этом месте из окна электрички летом частенько было видно огромное стадо коров, а сто лет назад на месте пастбища находилось стрельбище. Все устроили разумно: уважаемые господа могли тренироваться в стрельбе, а на другой стороне реки шум был не слышен.
Большой популярностью пользовалась в то время в Майоренгофе школа плавания. И, конечно же, многолюден был в погожие дни прекрасный юрмальский пляж (в то время его называли штрандом). В Дуббельне и Майоренгофе существовали общества по благоустройству курорта, они соревновались друг с другом, кто лучше обустроит морской берег. В Майоренгофе на штранде устраивались танцы, различные гулянья, лотереи. Для детей имелись качели и карусели. В дюнах был построен красивый морской павильон. Здесь отдыхающие могли, сидя за столиком с чаем или пивом, наблюдать за морским закатом, слушать музыку…
В ХХ столетии Майоренгоф стал быстро преображаться. В поселке появились телефоны, такси, электрическое освещение. Словом, он становился похожим на фешенебельные европейские курорты.
В независимой Латвии Майоренгоф переименовали в Майори. Взморье по-прежнему пользовалось доброй славой. Однажды в Юрмале даже отдыхал бывший президент США Теодор Рузвельт. Но наплыва американцев не наблюдалось. А вот курортников из России не стало. И в рижских газетах появились сетования: мельчает курортный бизнес, не те обороты…
…Через несколько дней наступит лето. Не сомневаюсь, что немало читателей Ракурса, продолжив старую русскую традицию, побывают в Майори. Приятного отдыха!
