Ракурс уже писал о гуманитарном семинаре SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS, в рамках которого обсуждаются актуальные проблемы образования, культуры, политики, истории. Тема очередных – семнадцатых по счету – чтений семинара звучит так: «Независимость Латвии в контексте глобализации». Чтениям, запланированным на весну будущего года, по замыслу устроителей, должны предшествовать несколько слушаний. Первые – прелюбопытнейшие! – слушания прошли в минувшую субботу, 12 ноября. Их тема «15 лет независимости Латвии: лицом к будущему».
Слушания проходили достаточно необычно. Вначале выступили шестеро приглашенных – Иварс Голдманис, Борис Цилевич, Владлен Дозорцев, Сергей Долгополов, Дайнис Знотс и Марина Костенецкая. Все шестеро – активные участники событий времен Атмоды. Всем шестерым (Сергей Долгополов, правда, припозднился и потому был вынужденно краток) предложено было «честно и откровенно» рассказать о целях тогдашнего движения, о том, к чему стремились, на что надеялись, чего добились. Предполагалось также, что гости расскажут и о своем видении, своего рода проекте будущего Латвии.
После основных выступлений слово дали четверке молодых – они задали свои вопросы гостям.
Пересказывать все выступления, равно как и вопросы молодых, – никакой газеты не хватит. Для тех, кому интересны подробности, они, эти подробности, очевидно, вскоре появятся на сайте семинара http://shh.neolain.lv Но, пока суть да дело, Ракурс решил пойти своим путем: предложил участникам слушаний, включая и самых молодых, прокомментировать встречу и оценить содержательность выступлений отцов-основателей Атмоды. В конце концов это же такая редкая возможность – повстречаться и поговорить в неофициальной обстановке с «долгоиграющими» политиками, имена которых у большинства на слуху и каждый из которых в той или иной степени определил нашу жизнь такой, какая она сегодня.
Итак, предлагаем читателям Ракурса это своеобразное послесловие к слушаниям SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS.
Пока что мы не понимаем друг друга…
Дмитрий ОДИНОКИЙ, учащийся 11 класса, педагогический центр «Эксперимент»
Меня больше всего интересовало то, насколько люди, делавшие Атмоду, представляли себе тогда будущее Латвии. Я имею в виду, был ли единый созидательный проект и программа. Насколько глубоко были продуманы осуществленные изменения, какие идеи были заложены в их основу и были ли альтернативные пути? Поэтому я и задал вопрос о том, проектировалась ли тогда культура Будущей Латвии. Ведь если речь заходит о проекте культуры, мы неизбежно начинаем обсуждать ценности (таково назначение культуры – передавать ценности из поколения в поколение).
Гости утверждали, что единого проекта не существовало. Не удалось так же восстановить то, каким же они видели будущее Латвии в те годы.
Но на слушаниях, на мой взгляд, произошло нечто гораздо более значимое. Наконец-то эти вещи – цели, ценности, проекты государства – начали обсуждаться открыто, в общественном пространстве и даже между политическими соперниками. Я убежден, что обсуждение будущего, в двадцать первом веке, должно вытеснить из этого самого общественного пространства обсуждение прошлого и поиск виноватых.
Слушания показали, чтго мы пока не понимаем друг друга. Одни и те же слова и смыслы все присутствовавшие понимали по-разному. И эта проблема была зафиксирована. Я думаю, это и есть главный результат слушаний.
Корабль без курса
Ольга ГОГИНА, студентка 4 курса факультета теологии и религиоведения ЛУ. Группа «Футури Активи»
Меня больше всего интересовало, были ли у строителей государства времен Атмоды, представителей Народного фронта четкие представления о государстве, которое они хотели создать, какими были задачи этого государства и цели, какую идею воплощал в себе проект будущего, какую историческая миссия была уготовлена Латвии. Я полагала, что у деятелей того времени существовал такой проект, который они реализовывали, а выход из СССР был лишь средством.
Оказалось, что четкого представления о латвийском государстве, его целях, задачах и миссии не было. У разных групп – либеральной и националистской – были разные проекты, о которых участники слушаний умолчали. Латвия, получается, государство негативизма и деструктивности. Участники НФ за неимением проекта государства решили, что выход из СССР будет шансом на другую жизнь. Лозунг: все что угодно, но только не совок! Как угодно, только не так как было при СССР!
И в наше время у Латвии так и не появилось культурно-исторического самоопределения, стратегии, тактики, долгосрочных проектов и программ. То есть Латвию можно сравнить с караблем, у которого нет курса и координат, хотя он уже вышел в открытое море.
Я шокирована ответами гостей, но, с другой стороны, очень ими довольна. Раз не было проекта прошлого, нет проектов нынешнего и будущего у Латвии, значит, есть свободное пространство для деятельности и фантазии. Получается, что судьба государства в руках молодых. Нам и решать, какой курс брать и на какой скорости идти!
Наши политики к размышлениям не расположены
Елизавета КРИВЦОВА, юрист, руководитель проектов в общественной организации Гуманитарная перспектива
Меня интересовало, какие идеи и цели закладывались в создание латвийского государства в начале 90-х. Ответ? Ни целей, ни идей не было, а была реакция на ситуацию. Я убеждена, что политик должен иметь представление о развитии страны, и даже если он не до конца осознает их в момент действия, он может выделить их ретроспективно. Но поскольку присутствовавшие на слушаниях политики и сегодня не очень отягощены такими размышлениями, они и в своих прошлых действиях не видят ни идей, ни целей.
Я спросила о том, что меня действительно волнует. Ответа я не получила, но негативный результат тоже результат. Что это означает для меня?
Во-первых, размышляя о будущем страны, молодежь может говорить с сегодняшними политиками на равных. Во-вторых, встал вопрос: если политики только реагируют на ситуацию, то почему выборы проходят раз в 4 года, а не раз в полгода? Я ведь, когда голосую, выдаю мандат на 4 года, а с такими представлениями политики не способны оправдать доверие избирателей. Надеюсь, это подвигнет молодежь на то, что пора брать на себя ответственность за страну, думать над проектом будущего и активно включаться в политику.
Вперед, к цели!
Одни – к скрытой, другие – к непоставленной?
Александр КУЗЬМИН
Странное впечатление производили речи отцов-основателей Второй Республики. Творцов Атмоды объединил антисоветизм. Некогда они смело ломали советский строй, творя нечто новое. Но какое «новое»? Цели, ими обозначенные, – сплошь критика советской политической и экономической системы. Но ведь и западное устройство общества они сегодня не называют своей Целью! Может, оттого, что увидели его въяви, уже построенным?
Независимость, было сказано, – главная ценность Народного фронта! Но даже о независимости мнения идеологов нашей перестройки сильно разнятся. Дайниса Знотса именно эта идея привела в движение Атмоды, а сейчас сделала евроскептиком. А для Бориса Цилевича независимость была лишь средством демократизации общества.
Прозвучала версия о том, что четкой программы в то время не было и быть не могло. Что получалось, делали, не получалось – откладывали в сторону. Допустим, что так. Но народу-то цели озвучивали! И очень интересно сейчас почитать, какие цели провозглашались перед решающими выборами 1989-1990 годов, за что проголосовало большинство. Почитайте программу НФЛ, принятую в октябре 1989 года, – что это, как не фрагменты, причем едва ли не один к одному, из сегодняшняей программы ЗаПЧЕЛ?!
Вот пункт 2.5. Черным по белому: НФЛ выступает за то, чтобы гражданство обрели постоянные жители республики, изъявившие желание получить гражданство и безусловно связывающие свою судьбу с латвийским государством.
Пункт 6.6. Кодекс, определяющий принципы межнационального общения, отвергает какую бы то ни было идеологию, способствующую национальному высокомерию одного народа по отношению к другим.
Пункт 8.4. НФЛ поддерживает право национальных меньшинств на среднее образование на родном языке.
Пункт 11.1. НФЛ борется за демилитаризацию Латвии.
Комментарии к этим пунктам требуются?
А что же на самом деле происходило тогда? Может, на заре Атмоды еще существовала, пусть и формально, цензура, и националисты не могли открыто высказывать свое мнение? Однако в той же программе шла речь об «оккупации 1940 года», открыто выдвигались требования независимости, перехода к рыночной экономике. Это было «можно»?
Когда же и почему борцы за независимость плавно ушли от декларированных целей? Достаточно давно. Самый яркий пример – признание в 1991 году фракцией Верховного Совета гражданами ЛР только тех, кто жили в республике до 17 июня 1940 года и их потомков. Потом – пошло-поехало. И вступление в НАТО, школьную «реформу» осуществляют все те же люди, птенцы гнезда НФЛ.
…А Иварс Годманис большой удачей Атмоды считает «цивилизованный диалог» с оппозицией. Что именно он имеет в виду? Может, запрет без суда и следствия организаций оппозиции летом и осенью 1991 года?..
И каких-то 25 – в остатке
Послесловие к Годманису
Людмила НУКНЕВИЧ
Дорогие гости семинара явно пребывали в несколько расслабленном состоянии. Мероприятие было, по определению, почти академическое, а значит, заведомо политкорректное. Высокий общественный и социальный статус выступавших обеспечивал им своего рода «дипломатическую неприкосновенность». Публика собралась на редкость благодарная, отзывчивая, с предельным вниманием внимающая каждому слову. Ну как тут не распустить хвост?
«Хвост распускать» – опасное, доложу я вам, занятие. Вполне воспитанные молодые люди, задававшие вопросы, в драку действительно не ввязывались, но их реакция (вы уже прочитали?) на речи отцов Атмоды оказалась сокрушительной. А если вспомнить, что слухом земля полнится и что за этими ребятами – десятки и сотни их сверстников, уже граждан или без пяти минут граждан республики, плюс родители, плюс просто знакомые… Зря, быть может, г-н Годманис и компания потеряли бдительность. К тому же, и очередные выборы в парламент на носу…
А если по существу сказанного, то два обстоятельства представляются мне едва ли не просто скандальными.
О первом вскользь ребята уже упомянули. Никто из гостей не предложил варианта собственной (или партии) дальнейшей тактики и стратегии относительно экономического развития страны. Хотя в программе семинара значилось не только обсуждение итогов Атмоды, но и «будущего Латвии». Не снизошли гости до того, чтобы поделиться планами? Или нет, не существует таких планов в природе? Поди догадайся.
Второй пассаж, озвученный вслух, принадлежит Ивару Годманису. Напомню, г-н Годманис – один из самых деятельных и победительных участников движения за независимость, бывший премьер-министр республики, нынешний глава партии «Латвияс цельш», едва не почившей в бозе, но ныне под его предводительством надеющейся удачно выступить на предстоящих выборах.
Так вот, г-н Годманис, листая недавние славные страницы прошлого, заявил буквально следующее: по его мнению, цели и задачи Атмоды выполнены на 75 процентов. Он перечислил главные из них, но мне важна именно эта цифра – 75. В остатке, стало быть, всего-навсего скромных 25 процентов. Что отнести к этим 25 процентам, что именно не удалось?
Легче вспомнить, что удалось. Перечисляю, что называется, на вскидку первое, что приходит в голову. Удалось 80 процентов жителей республики перевести в режим «ниже прожиточного уровня» (их, эти четыре пятых жителей страны, куда вместить – в 25 процентов не исполненных деятелями Атмоды задач?). Удалось разрушить промышленность страны. Удалось тысячи людей уже оставить без крыши и над тысячами же занести домоклов меч выселения на улицу. Удалось сделать не только перманентным, но довести до опасной черты межнациональное противостояние. Удалось развалить систему здравоохранения и образования (советская система образования даже в возлюбленных нами Штатах воспринималась некогда как, бесспорно, лучшая). Удались партийно-политические игры (в демократию?), и правительства правых сменяются, как перчатки. Удалось отстроить сотни роскошных особняков и заиметь армию никому не нужных несчастных бомжей. Удалось…
Устанешь перечислять. Любой из ныне живущих в нашей благословенной республике сам, если захочет, дополнит этот список. Мог бы и г-н Годманис влить свою «живую кровь» в собственный мартиролог под названием «25 процентов».
А может, и не смог бы. Сытый голодного, говорят, не разумеет.
