Всю рабочую неделю активисты группы при ЛКПЧ по защите интересов жильцов денационализированных домов по вечерам собирали подписи под призывом прекратить выселения из квартир. Каким было отношение рижан к действиям этой группы? Ракурс решил найти ответ на этот вопрос на месте событий.
Требования к Сейму, президенту и правительству кратки: «Мы требуем прекратить выселение из квартир жильцов денационализированных домов, предоставить компенсации в размере рыночной стоимости освобождающихся квартир». Палатка, где собирались подписи под обращением, устанавливалась напротив автовокзала. За первые три дня было собрано более тысячи подписей.
О чем чаще всего говорят прохожие у палатки? Этот вопрос корреспондент Ракурса задал заявителю мероприятия Александру Кузьмину. С ответом пришлось немного подождать: Александр объяснялся с полицией, демонстрируя разрешение Рижской думы на данную акцию. После чего пояснил для прессы:
– Прохожие реагируют по-разному. Хотя подписи собирают и латыши, некоторые горожане ругают «русскую затею». Другие без малейшей иронии призывают строить бараки, чтобы люди не оставались на улице. Жильцы денационализированных домов порой просят дать юридическую консультацию по вопросам жилищного законодательствa. Кто-то вспоминает, как хорошо жилось в тридцатые или в восьмидесятые годы – в зависимости от того, кому какая эпоха больше нравится. В целом же могу сказать, что большинство из тех, кто останавливается у палатки, относится к нашим требованием с пониманием.
Александр показывает заполненный подписной лист. Примерно половина фамилий в нем – латышские, много и славянских фамилий.
Участники акции разместили у палатки список различий в правах жильцов денационализированных и муниципальных домов. Список обширен: арендная плата выше во много раз, квартиру нельзя обменять, нельзя приватизировать за сертификаты, нельзя наследовать…. Всего свыше десяти различий.
Пожилая женщина объяснила, почему подписывается под обращением: «У меня все отняли. Раньше у меня были двухкомнатная квартира, работа, садовый участок. Участок разломали неизвестные лица, дом денационализировали, а мне назначили мизерную пенсию». Фамилию старушка называть не стала, фотографироваться для газеты отказалась.
