Начиная с 2002 года, в Латвии в число праздничных дней включено 4 мая как День восстановления независимости Латвийской Республики. В этот день в 1990 году парламент тогда ещё советской республики принял Декларацию о независимости.
Как лидер «Русского союза Латвии» Татьяна ЖДАНОК, непосредственный свидетель тех событий, оценивает их по прошествии 33 лет?
▶️ Татьяна Аркадьевна, Вы были избраны депутатом Верховного Совета, приступившего к работе в мае 1990 года. Ваша фракция «Равноправие» не поддержала Декларацию. Каковы были ваши аргументы?
– Мы понимали, что заложенная в фундамент Декларации формула «континуитета», то есть легального продолжения довоенной Латвийской Республики, таит в себе многие опасности. Мы, конечно же, не могли в деталях предвидеть все то, что наши законодатели выведут из этой формулы, но краеугольные камни фундамента были ясны – это «старые» граждане и «старые» собственники. И действительно, в октябре 1991 года все тот же Верховный Совет разделил жителей Латвии на граждан и неграждан, а также вернул недвижимость довоенным владельцам.
▶️ Как проходило голосование по Декларации?
– Народный Фронт Латвии по итогам выборов Верховного Совета, проходивших по избирательным округам в два тура весной 1990 года, обеспечил себе конституционное большинство – чуть более 2/3 от общего состава депутатов в 201 человек. Замечу, что этого результата можно было добиться только при поддержке большой части нелатышей, составлявших тогда около половины жителей республики. За декларацию проголосовало 138 депутатов, воздержался 1, не голосовали 57.
▶️ Кто готовил Декларацию?
– Некоторые детали тех событий были скрыты от широкой публики и стали обнаруживаться только по прошествии многих лет. Например, выяснилось, что существовало два проекта текста Декларации – «максимальный» и «минимальный». Вот как описывает их в академическом издании 1999 года судья Конституционного суда Романс Апситис, возглавлявший в 1990-м рабочую группу НФЛ по вопросам государственности, состоявшую из 7 депутатов Верховного Совета и Эгилса Левитса в качестве консультанта: «Эти два варианта различало количество политических требований и степень радикальности. Дальнейшее продвижение одного или второго варианта в большой степени зависело от политической ситуации, особенно от отношения Москвы к Литве, которая уже 11 марта приняла весьма радикальный акт о восстановлении Литовского государства». Апситис пишет дале, что было решено принять «максимальный вариант». Хотя он об этом и умалчивает, понятно, что на такое решение повлияло весьма мягкое «отношение Москвы к Литве».
▶️ Были ли варианты иного пути развития республики, формирования латвийского общества на иных принципах, принципах равноправия?
– Мы убеждаемся, что они, конечно же, были. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения.
