«Ну конечно, не надо возбуждать уголовное дело против президента и премьера из-за замерзших людей. Оба они могут спать спокойно, как невинные младенцы», – пишет в Neatkariigaa Виктор Авотиньш. Однако если журчащий голос президента произносит «мой милый народ»…
…тот «милый народ», полагает автор, не может состоять сплошь из одних избранных, определяя пасынков судьбы по другому «ведомству», не президента. Если кто-то спился – сам виноват, если спивается «милый народ», вина лежит и на радетелях народа. Вина не юридическая, не уголовная – вина души.
Пару лет назад в Париже, пишет Виктор Авотиньш, юноши облили бензином и подожгли спящего бомжа, дабы тот своим видом не портил местный пейзаж. В результате на самом высоком уровне обсуждалась ответственность власти за то, какое отношение сложилось в обществе к людям, оказавшимся за чертой, и что сделано, чтобы их удельный вес стал меньше. Но – у нас не Париж.
Президент объявляет, что, мол, замерзшие – это «проблема их образа жизни», что где водка – там и замерзают, а зелье у нас льется рекой. Премьер, в свою очередь, выразился в том смысле, что правительство не нянька – не может оно стоять рядом с каждым, и каждый должен отвечать за себя сам.
Все это так. До тех пор, пока кому-то выгодно видеть не процесс, а результат. Однако вопрос: «образ жизни» в Латвии складывается из отдельных характеров или характеры складываются под влиянием обстоятельств, за которые несет ответственность власть?
Государство не может отвечать за каждый стакан принятого на грудь спиртного, но оно в ответе за низкий уровень жизни и низкий уровень культуры в стране. Партия премьера, напоминает Авотиньш, называется Народной. С какой стати? За какой народ берет на себя ответственность эта партия? Может, только за тех, кто сумел пристроиться в тепле и уюте? Пролетел мимо кормушки, спился – ну и поделом тебе.
Так что же получается? Алкоголизм и бродяжничество у нас индивидуальные «особенности» или все же социальная болезнь? Если индивидуальные, то надо бы вписать в клятву слуг народа фразу о том, что они не несут никакой ответственности за ту часть народа Латвии, которая спивается, сморкается и всячески «разогревается». Тогда станет понятным, почему двери наших коронованных особ и церквей открываются только в экстремальных обстоятельствах, а в теплое время чаще закрыты. На словах они открыты всегда, но на деле столь же неприступны, как сердца наших чиновников. А если и чуть приоткрылись (пригласили бомжей переночевать в думе. – Ракурс), то как человек, не читающий газет и не смотрящий ТВ, узнает о свалившейся на его голову милости?
Морозы в Латвии – это вовсе не форс-мажорные обстоятельства. Форс-мажор – отсутствие нормального отношения к людям. И потому на сей раз и президент, и премьер могли бы хотя бы промолчать. И без того во власти нашей слишком много безответственности, и не надо ей самой увеличивать дистанцию между властью и обществом. Ибо мы вправе спросить у власти: если она не несет ответственности за социальную ситуацию в стране, почему мы должны платить за ее ошибки? Пусть она, эта власть, содержит себя сама и из своих собственных карманов платит за собственные ошибки. Тогда и мы заплатим за собственные ошибки, чем бы они ни были вызваны. Но чем власть заносчивее, тем больше людей оказывается за чертой.
