В кинотеатре «Рига», как и было объявлено, состоялась встреча рижской публики с Питерoм Гринуэем – живой, даже чересчур живой легендой мирового кино. Зал был забит битком, сидели даже на ступеньках в проходах. Пришли в основном студенты. Кому неохота послушать громадину (в смысле сделанного в искусстве) – человека, постоянно предрекающего смерть кино как искусству и собственными работами доказывающего обратное.
Встречу или лекцию – первое обозначение подходит больше – открыла президент фестиваля «Балтийская жемчужина» Марина Липченко: «Встречайте дорогого гостя. Всех ждем осенью на «Жемчужине», на просмотре очередного проекта мэтра «Чемоданы Тульса Люпера».
Создатель супер-киносложностей – «Отсчета утопленников», «Падения», «Контракта рисовальщика» etc.- производил впечатление обычного университетского профессора. Классический темный костюм в полоску, наглухо застегнутая розовая рубашка. Однако, оказавшись на сцене и устроившись за столом, мастер вонзил острые носки туфель в пол: приготовился к битве за сердца потенциальных приверженцев его спорных, но интересных теорий. Стоило Гринуэю заговорить, как встреча-лекция превратилась в сеанс вдохновляющей магии. Иначе чем объяснить тот факт, что ваш покорный слуга со смутным знанием английского два с половиной часа завороженно слушал чужую речь, понимая чуть ли не каждое слово и нисколько не завидуя сомнительным счастливцам с наушниками, внимающим монотонному голосу переводчика с английского на латышский.
Главное не Что, а Как сказано.
В принципе поведанное рижским киногурманам мало чем отличалось от лекции, прочитанной Гринуэем на семинаре «Воинствующее кино» в городе Утрехт, Нидерланды, аж в 1985 году. Разве что появились новые понятия и названия – DVD, интернет, «Гарри Поттер», «Чемоданы Тульса Люпера».
Гринуэй по-прежнему хочет того же, что и в прошлом веке. Он хочет: 1. Видеть
фильмы, связанные с той свободой, какой пользуется писатель или художник. 2. Смотреть фильмы, предназначенные воздействовать через интеллект в не меньшей степени, чем установление эмоционального контакта с публикой. 3. Делать кино, которое относилось бы к зрителю как к интеллектуальному партнеру и не относилось бы к нему покровительственно. 4. Смотреть фильмы, которым уготована более долгая экранная жизнь, чем обычные полгода, и чтобы их можно было бесконечно пересматривать. 5. Увидеть кино экспериментальное, размышляющее и новаторское. 6. Делать и смотреть фильмы, которые не скрывают своей природы и не пытаются притвориться реальностью или окном в мир, что само по себе сомнительно и недостижимо даже при самых благоприятных ситуациях. 7. Смотреть и делать фильмы, специально предназначенные для большого экрана, обращающиеся к публике на языке, совершенно отличном от того, которым пользуется для достижения своих целей телевидение.
Еще Гринуэй, сам полновесно работающий со словесным рядом, вслед за Люком Годаром повторяет: сценарии необходимы лишь затем, чтобы выманить деньги у продюсеров. Обращение к писателю преображает режиссера в толмача, а не в самостоятельного творца. В дирижера, но не композитора.
По поводу же кончины большого кино Гринуэй рассуждает в таком духе…
Кино насчитывает уже сто с лишним лет и, во всяком случае, на Западе – обнаруживает признаки упадка. Сто с лишним – слишком большой срок для художественной формы. Всего лишь девяносто с хвостиком в 14-ом веке насчитывала фресковая живопись. Таким же «по возрасту» был золотой век голландской станковой живописи… Но в конце же концов кончина кино не имеет значения. Значение, по Гринуэю, имеет лишь непреходящее стремление к способу воплощения мыслей, мечтаний и грез. К принципиально новому языку кино.
В завершение лекции или сеанса магии – по-разному можно назвать эту редкую по энергии, экспрессии и безусловному «захвату» аудитории встречу – показали несколько смонтированных кусков последнего творения мастера «Чемоданы Тульса Люпера». A life in Suitcases, «жизнь в чемоданах» завораживает, поражает красочностью и, на мой взгляд, реализованным желанием режиссера объять необъятное. Перефразируя Марка Твена, убежденно констатирую: слухи о смерти кино несколько преувеличены. Питер Гринуэй это уж точно знает, что бы он там ни говорил.
